Они закуривают.

Зюзик: — Ладно, я пойду. Ты, это… Знаешь чё? Можешь остаться здесь. Они больше не придут.

Сидельников: — Ладно.

Он спит на узкой деревянной лавочке. Ему под мышки лезет выводок котят. Они их не прогоняет, пускает погреться.

Сидельников заходит в аптеку, рассматривает лекарства.

Провизор: — Тебе чего?

Сидельников: — А есть от поноса что-нибудь?

Провизор: — Да. Вот и вот.

Сидельников: — А сколько стоит?

Провизор: — Эта пятнадцать тысяч, а эта — сорок семь. Будешь брать?

Сидельников: — Нет, спасибо. Я потом.

Он выходит, идет по улице. Его окликают с остановки — это полковой почтальон, он везет почту.

Почтальон: — Эй, связной! Иди сюда!

Сидельников подходит.

Почтальон: — Ты ж из роты связи?

Сидельников кивает.

Почтальон: — Че, разведка замучила?

Сидельников молчит.

Почтальон: — Как фамилия?

Сидельников: — Сидельников.

Почтальон: — Нет, тебе ничего нет. Якунин ваш?

Сидельников: — Наш. Он в СОЧах.

Почтальон: — Ясно. Зеликман?

Сидельников кивает.

Почтальон: — На, отдашь ему. И вот еще Комару письмо. Ну и девка у него, такие письма пишет… Мне б кто так писал.

Сидельников пишет письмо.

«Здравствуй, мама! У меня все в порядке, все хорошо. Сегодня уже шестьдесят дней, как я служу в Моздоке. Я больше не хочу здесь оставаться. Вытащите меня отсюда. А то дедовщина совсем замучила. Только, пожалуйста, не падай в обморок, все не так уж и страшно.

Дорогая мама, писем больше писать тебе не смогу. Думал, думал, и решил все-таки сказать тебе. Нас скоро отправят в Чечню. Там снова возобновились боевые действия, нужно пополнение и всех отправляют туда. Но ты не волнуйся, наш полк стоит сейчас где-то у черта на куличках, где про войну и не слышали, а во-вторых связь — всегда при штабе, всегда в тылу. Это правда. Так что ты не волнуйся, меня не убьют. Можно даже сказать, что я еду в санаторий на свежий воздух — природа здесь просто замечательная. Всем привет. Целую».

Около казарм стоят три БТРа и два груженых коробками «Урала». Перед колонной — строй солдат, человек пятнадцать, среди них пятеро связистов под командованием старшины — Тренчик, Зюзик, Сидельников и двое новых — Осипов и Мутаев.

Полковник: — Приказываю совершить марш: Моздок, Малгобек, Карабулак, район боевых действий республики Чечня — Ачхой-Мартановский район. Саперная рота наблюдает налево и вперед, рота связи — со мной на головную броню. По машинам!

Солдаты забираются на БТР.

Полковник, обращаясь к водителю одного из грузовиков: — Что у тебя там?

Водитель: — Гуманитарка.

Полковник: — Дай две коробки сюда.

Он передает коробки солдатам на БТР: — Держите. Это вам от Ельцина.

— Спасибо, товарищ полковник.

Солдаты открывают коробки, там конфеты, лимонад, пряники.

Старшина раздает смертники:

— Зеликман, на это твой. Осипов. Жих. Мутаев. Сидельников, тебе блатной номер — 629600.

Солдаты выдергивают из кителей шнурки, вешают на них смертники.

Тренчик: — А ты откуда?

Осипов: — с Ярославля.

Сидельников: — А в учебке где был?

Осипов: — В Коврове. Как здесь?

Зюзик: — Жопа.

Колонна едет по дороге между холмами. Солдаты едят конфеты, встречный ветер вырывает из их рук фантики. Сидельников вытаскивает из кителя шнурок и вешает на него смертник.

За кадром: Вымощенная камнем дорога, по которой мы едем, построена пленными немцами ещё после второй мировой. Дорога времен войны старой построена для войны новой. Людям нравится убивать друг друга.

Наша колонна — это три бэтэра и два «Урала». Мы везем гуманитарку.

Я сижу на броне, наблюдаю назад и направо. На противоположном борту сидит Зюзик, он наблюдает назад и налево. На корме расположился Осипов. Мы едим конфеты. Ветер подхватывает синие фантики и уносит их назад. Иногда они застревают на решетке радиатора идущего следом за нами «Урала». Его рулевое управление неисправно и он не может вписаться в поворот с первого раза. Тогда я толкаю Котеночкина стволом автомата в спину и говорю: «Товарищ полковник, „Уралы“ отстали!»

Урал не вписывается в поворот и начинает «танцевать».

Сидельников: — Товарищ полковник! Уралы отстали.

Солдаты едут молча. Лишь однажды Зюзик толкает Сидельникова автоматом в бок и показывает на выступ скалы. На нем большими буквами написано: «И ВСЯКУ ЖИЗНЬ ВЕНЧАЕТ СМЕРТЬ».

— Философы хреновы, — говорит Сидельников.

Село. Чеченский блок-пост. Колонну останавливает бородатый боевик, подняв руку вверх: «Стой!» улыбается он. Колонна останавливается.

Сидельников: — Это кто, товарищ прапорщик?

Старшина: — А хрен их знает. Может, отряд самообороны. Суки нерусские.

Сидельников: — Мирные?

Старшина: — Днем они все мирные.

Сидельников снимает автомат с предохранителя.

Старшина: — Сиди спокойно. Сейчас в каждом окне ствол.

Бородатый подходит к полковнику.

Бородатый: — Кто такие, э? Откуда?

Полковник: — Колонна пятьсот шестого полка. Вы кто?

Бородатый: — Самооборона. Бригадный генерал Мовзоев. Документы покажите.

Полковник: — Телефон есть?

Мовзоев: — В бытовке.

Полковник спрыгивает с брони, вдвоем с бородатым они идут в обложенную мешками с песком бытовку, всю прострелянную. Наводчик КПВТ поворачивает башню им вслед, держит бытовку на прицеле. На площади полно народу, вооруженные мужики, женщины. За столиками сидят торговцы, продают сигареты, пиво, сгущенку.

Водила: — Почем пиво?

Торговец: — Двадцать пять.