чуткости, чтобы все было хорошо и мило, как у обычных родителей, – докончил Бауэр свою мысль.

– С каких это пор забота о сохранении детей считается чрезмерной чуткостью? – вспыхнула Джейн.

– Да, это были неверные слова, – уступил он. – Что я действительно хотел сказать, так это, что Гаррет всегда был слишком поглощен своим увлечением, в то время как моя двоюродная племянница…

– Ваша двоюродная племянница? – прервала его Джейн. Бауэр удивился, его брови поднялись.

– Что, такой не бывает? – он пожал плечами.

– Вы имеете в виду – жена вашего племянника?

– Да, Дороти, жена моего племянника Гаррета. – Уильям Бауэр замолк на мгновение, его глаза внимательно всматривались в лицо Джейн. – Владельцы, – сухо информировал он ее, – этих отпрысков.

Джейн сидела молча, отчаянно пытаясь перевести разговор на другую тему, отвлечь внимание мистера Бауэра от своих пылающих щек. Джейн охватило чувство вины. Она считала, что Роберт и Роберта – дети Бауэра и во всех просчетах их воспитания винила его. Теперь Джейн боролась с чувством стыда. Но бесполезно. Ее мать всегда смеялась над ней, она говорила, что ее дочь – это открытая книга. У нее все написано на лице. И вот сейчас эту открытую книгу читал мистер Бауэр и вскользь улыбался ее смущению.

– Вы думали… – сказал он и запнулся.

– Почему бы нет? – Слова нашлись наконец, но только другие, не те, которые искала Джейн. Она хотела закрыть эту тему или по крайней мере придать ей другую тональность, но вместо этого продолжала. – Они были на вашем попечении, – сказала девушка негодующим тоном, – они называли вас «папа Уильям».

– Да, меня зовут Уильям. Надеюсь, вы не забыли – Уильям Бауэр.

– Я не забыла. Но почему «папа Уильям»?

– Вы могли бы спросить их об этом сами.

– Я спрашивала, – неохотно отозвалась Джейн. Она вспомнила и их ответ. Ответ Роберты.

– Его зовут Уильям, – доложила девочка. – И однажды он сказал, что спустит с лестницы Роберта.

Так, значит, папа Уильям не был их родным отцом, а был троюродным дядей. Джейн все еще никак не могла прийти в себя от услышанного.

– Мисс Сидни! – услышала она голос Бауэра, который вернул ее в сегодняшний день. – Вас вообще не просили ничего выяснять, а только делать.

– Да, да, учить их плавать… – поспешно проговорила Джейн. – Только мне хотелось знать правду. Давайте начистоту. Вы – опекун?

– А вы, что, думали по-другому!?

– Конечно, дети были с вами на корабле.

– И вы решили, что я их отец?

– И они сейчас с вами, – продолжала Джейн, не обращая внимания на вопрос Бауэра. – Каждый бы на моем месте принял вас за их отца.

Бауэр наклонился через стол к Джейн. И молча, ничего не говоря, смотрел на нее. Джейн стало не по себе, она хотела встать и выбежать из комнаты, но не двигалась с места. Он, должно быть, очень ужасный, этот папа Уильям, неудивительно, что дети беспрекословно подчинялись ему.

– Посмотрите на меня, – наконец приказал он, но Джейн смотрела куда угодно, только не на него. – Посмотрите на меня и скажите мне: разве может семья существовать в таких обстоятельствах.

– Я не знаю, какую семью вы имеете в виду. Я даже не знаю, женаты ли вы.

– Не женат. Но в противном случае, у меня было бы все по-другому. Мои малыши были бы со мной и моя жена тоже.

– Почему вы говорите мне все это? – спросила Джейн.

– Потому что вы имели обо мне неверное представление.

– Вас это волнует?

Мистер Бауэр посмотрел на нее. Затем сказал удивленным голосом:

– А вы разве не видите?

Бауэр пристально смотрел на Джейн. Она чувствовала это, хотя и сидела не поднимая глаз.

– А чем занимаются родители этих детей? – спросила она наконец.

– Дороти делает портреты. Гаррет – пейзажи. Они славные ребята… и очень талантливые, которые любят расписывать свою любовь к искусству. Но на самом деле ни на что не способны. Критики утверждают, что оба Котни…

– Котни? – переспросила Джейн.

– Вы слышали о них?

– Конечно. Я думаю, многие о них слышали. Дороти Котни с ее изысканными сюжетами, Гаррет Котни с его сильными полотнами, достигшими европейской известности. И дети их тоже должны быть талантливы, – сказала Джейн воодушевленно.