Апостола и здраворассужденье
Велит Иуду в счёт не брать, но свая
Не он гнилая, что под весом Кифы
Обрушилась. Казаки – это скифы…
Но за Петра Христос Богу молился.
Так кто лишний апостол, угадатель,
Кто Иисуса истинный предатель,
Кто, возгордясь, не самоумалился?
БУЭНОС АЙРЕС
1
Я родился в городе другом,
Что зовётся тоже Буэнос Айрес…
Ногти пред монархией кусай, res
Publica в наряде дорогом.
Если царь не стал Богу врагом,
Николай Кровавый как, Венс Сайрос,
То не евхаристии бросай рис,
А расстрелян будь, да с матюгом.
Вспоминаю скрип дверей тюремных…
Девок у царя было гаремных
Полон двор, да Пётр Ильич Чайковский
Прелести так грёз краснотеремных
В звуки воплотил – о, чай московский! -
Что царь полюбил грех мальчуковский…
2
Плеск реки и аромат жасмина
Для меня суть вещи ностальгии.
Буэнос Айрес! Улицы другие
Почему в тебе, а след кармина
На рубашке тот же? Ну, сними, на,
Как жену я трахаю. Долги и
Бурны миги радости нагие,
Не хватает треска лишь камина…
Буэнос Айрес! Солнце твоё в полдень
Вспоминаю… Сын! Свой сильный пол день
Обнимая женщин, в место дальнее.
Помню две скрещённые рапиры…
Вот чем отхлестал бы вас, шекспиры,
Царь царей! Нет выходки скандальнее…
3
Человек с бревном и с печниками,
Крепкими такими мужиками
На картине славит труд свободный.
Мужики глядятся добряками.
Запад ждал, что грех тылопрободный
И рогами красный плащ избодный,
Мерзкий, презираемый веками,
Нужный между тем как руль ободный
Ленин, наконец, легализует.
Только к власти быстро пришёл Сталин.
Печников вождя парализует
Сифилис. Исход уже летален.
Коба же гомосексуалистов
Ненавидел, я как футболистов.
4
Вспоминаю годы золотые.
В гости приходил без приглашенья
Люд друг к другу для еды вкушенья
И питья вина. Нравы простые
Телефон испортил… Не святые
Все мы, но такие согрешенья
Как сейчас, редки были. Крушенья
Поезда бутылки ждут литые,
Полные бутылки и пустые.
Не привык терпеть одни лишенья
Аппарат кровавый разрушенья.
На Руси раздор, как при Батые.
Виноваты с мясом щи густые
За поста, выходит, нарушенья?
5
