мои средства, например, был куплен тренажерный зал, оборудованы кабинеты физики и литературы... Частным образом я зарабатываю довольно солидные по средним меркам суммы. Учителей моего уровня слишком мало, чтобы я испытывал хоть какую-то конкуренцию. Богатые родители желают делать из своих подрастающих идиотов... кого? Людей, кого же еще! Таких же, как они сами, только чуть-чуть лучше. Не 'совершенного человека', упаси Боже! Перегнешь в этом деле палку - клиента лишишься. Да и какой смысл всерьез заниматься грубыми, избалованными существами, сформированными в бездушных семьях... примерно в такой семье, как твоя, Щюрик. Спрашивается, зачем мне нужна школа, зарплаты в которой не хватает даже на неделю полноценного вегетарианского питания? Иногда я размышлял об этом. Только в классе, только в группе истинно моих учеников, я чувствую себя Творцом, вот в чем дело. Или чувство Творца - иллюзия, гримаса тщеславия? 'Вопросы рождают нетерпение и неуверенность в себе, - утверждает Во Го Но если они были заданы - должен быть дан ответ...' Вот он, ответ: что-то я в школе получаю, сам не понимая, что. А смогу это понять, лишь сделав очередные шаги моего Пути... Нелепое предположение, будто конфета может быть отравлена (спасибо тебе, Коля Кожух, черный ты наш юморист), совершенно неожиданно вызвало во мне одно малоприятное воспоминание, сгинувшее, казалось бы, навсегда. Случилось это летом за городом, куда родители отправили меня на пару недель - вкусить деревенских прелестей. Было мне тогда лет шесть-семь, не больше, а жил я у дальних родственников. Сосед этих самых родственников был запойным пьяницей. Помню, что трезвым или хотя бы прямоходящим я его ни разу не видел. И вот однажды утром лежал он на травке за сельским магазином - с бутылкой в обнимку, - когда на него наткнулся какой-то карапуз, который то ли за кузнечиком гонялся, то ли за лягушкой. 'Эй, малoй, - обрадовался пьяница, - закусь кончилась! Слышь, сбегай в лесок, пошукай грибков. Только мухоморы не бери! Ну, не дурак, сам знаешь...' Карапуз был послушным и очень ответственным человеком - сбегал в лесок и принес страдальцу его заказ. Не мухомор, само собой, кто ж не знает, как выглядит этот красавец? Совершенно другой гриб и тоже изумительной красоты - шляпка колокольчиком, на ножке платьице, как у балерины. Вожделенная закусь. Клиент к тому времени совсем перестал соображать, только выматерился, мол, почему так мало. И пошел у него пир горой... Домой он вернулся днем, причем, изрядно протрезвевший, поскольку выпитый алкоголь неожиданно для него вышел наружу. А уже к вечеру ему стало так худо, и такие странные вещи начали твориться с его организмом, что в дом к нему сбежались все три местных врача. И ситуация быстро прояснилась. Пациент к тому времени был уже совершенно, стопроцентно трезв. Он помнил, как сожрал давеча по пьяни один подозрительный гриб, он прекрасно описал этот гриб, и единственное, что выпало из его памяти - каким образом сие лакомство попало к нему в руки... Бледная поганка. Вот чем угостился наш спившийся сосед. Токсин на фоне алкогольной интоксикации подействовал гораздо быстрее и опаснее, человек умирал в жутких мучениях. Я заходил тайком в его дом, насмотрелся. Даже в районную больницу не успели несчастного переправить. Ночью, пока искали транспорт, он удрал от дежурившей возле него родственницы, добрался до своего родного магазина и сел, опершись спиной о дверь. Так и умер, не дождавшись начала торговли... Соль истории вот в чем. Несмышленого пацана, притащившего из лесу отраву, звали Димой Клочковым. Иначе говоря, это был я. И знал о своем поступке тоже только я один, никто больше. Кто и зачем прокрутил передо мной поблекшие кадры четверть вековой давности? Лишь через несколько часов, вернувшись с конференции домой (в ту самую келью, которую Коля Кожух довольно точно живописал), я осознал, что в моей размеренной жизни что-то резко изменилось. Именно дома у меня впервые появились тошнота, понос и озноб...
- Что там у вас за собака - гавкает и гавкает? Я подхожу к окну и выглядываю. Это простое перемещение вызывает одышку. Я ждал ее, и одышка появилась. У меня, в высшей степени тренированного человека!.. Трогаю пульс; лучше бы этого не делал. Я пытаюсь хоть немного успокоиться. Где оно, мое собственное Равновесие, кто вернет меня в исходную точку? - Рэм, - бесцветным голосом откликается хозяин квартиры. - Дворняжка с первого этажа, местный дурачок. Пегий бездельник по имени Рэм, в дальних предках которого, несомненно, обнаружилась бы лайка, забрался на садовую скамейку возле нашего подъезда; задравши пасть к небу, он охаивал всякое движение в окружающем его пространстве, виляя при этом свернутым набок хвостом. Я вспомнил классический коан, дословно звучащий так: 'Имеет ли собака природу Будды?' Этот странный на первый взгляд вопрос требовал месяцев, а то и годов размышлений, чтобы в результате либо достичь желаемого просветления, либо попросту спятить. Нескончаемый собачий лай, несущийся со двора, помогал мне спятить и без всяких утомительных размышлений. - А машина чья? - интересуюсь я, чтобы отвлечься. - Твоя? На газоне - джип марки УАЗ. Новенький, чистенький. Классический атрибут любителей рыбачить и нанизывать пивные пробки на поликарбоновый шнур. На заднем стекле намалеван не предусмотренный правилами знак: '№1' в красном треугольнике. Знак, предупреждающий всех участников дорожного движения: мол, разуйте глаза, козлы, первый номер на трассе. Кто понимает - оценит этот вызов. - Моя. - Первый парень на деревне, - усмехаюсь я, - Ты пижон, Барский, и дети твои будут пижонами... Смотрим на мальчишку, скорчившегося под бельевым баком. Оттуда исходят шмыганье и прерывистые всхлипывания. Он шумно дышит через нос: ему хватает воздуха, как и его подлому папаше. Один я в этом доме разучился контролировать свои вдохи и выдохи... - Отпусти ребенка, - с отчаянием просит Щюрик. - Что он тебе сделал? - Для него урок еще не закончен, - терпеливо объясняю я ему. - А для тебя еще не начат. - Ты же мне пришел мстить. МНЕ. Отпусти его. - Ничего ты не понял. - Чего я не понял? - Ты, в качестве виновника моей смерти, только орудие. Я не держу на тебя зла. - Зачем тогда нас мучить? - он хрипло смеется, рискуя затянуть удавку навсегда. Неужели надеется, что я брошусь его вытаскивать? Почему-то он перестал бояться, трусоватый, суеверный Щюрик. Наверное, из-за усталости, из-за недосыпа, из-за бесконечных тягучих минут... - Вот послушай, что пишет Во Го, - я открываю записную книжку в нужном месте. - Как раз для нашего случая. 'Что сдерживает человека на Пути к Человеку? Цепи Кармы. Карма есть воздаяние за реализованную причину. Мир причинно-следственных отношений устроен так, что причины всегда тоньше по сути, чем следствия. То, что находится в нашем прошлом - не причина, а всего лишь комплекс следствий. Первопричина всего - в будущем...' Изнуренно прикрыв веки, Щюрик покорно внимает. Когда я кончаю, задыхаясь, он равнодушно спрашивает: - И что дальше? Я бережно прячу драгоценные записи. - Цепи Кармы если и возможно порвать, - продолжаю втолковывать этому заблудшему, - то не местью, разумеется. Только познанием себя. Научить другого человека - значит познать себя, значит сделать очередной шаг на Пути. Цель жизни - это и есть шаги. Жизнь - это мучительная череда перерождений, Реальность за Реальностью. От звена к звену - до конца цепи. А процесс познания, Барский, увы, мучителен по определению. - Короче, мстить ты пока не собираешься? Ей-богу, его тупость выглядит просто вызывающей. - У тебя что, тоже вместо ушей улитки? - говорю, уже не надеясь на понимание. - Мне нужна первопричина. Я пришел к вам за своим будущим. - Ну ты, в белых одеждах! - язвит он. - Снизойди до нашего уровня. Что за таракан занес в твою гениальную башку, будто я тебя отравил? Моя реакция быстра и эффективна: - Есть другое предложение. Давай-ка ты признаешься сам - во всем и сразу.
Зеркальная гладь прошлого:
... Собираясь из дому, я зачем-то взял с собой все наличные деньги. А ведь шел я, как мне тогда казалось, всего лишь на прогулку. Вечер пятницы благополучно превратился в ночь. Странное недомогание, столь внезапно скрутившее меня, столь же внезапно отступило, и я решил подышать воздухом, чтобы закрепить эту маленькую победу собственного организма. Ни о чем страшном я тогда не думал, Господь свидетель, никаких выводов еще не сделал... И все-таки прихватил с собой все свои денежные запасы. Покидая квартиру, я услышал, как где-то наверху хлопнула дверь. И голоса... были голоса, которые разом смолкли, едва я оказался на лестничной площадке. Я постоял несколько минут, глядя вверх и прислушиваясь. Заставив себя не валять дурака, я вышел в ночь... Приятной прогулки не получилось. Глухая тревога ворочалась в душе, не позволяла расслабиться, поворачивала мысли в совершенно ненужные стороны. Ноги сами понесли меня к дому родителей. Что мною двигало? Нормальная потребность повидаться? Необходимость удостовериться, что с родными людьми все в порядке? Или, может, детское желание спрятаться за чьей-то спиной? Еще издали я заметил, что возле знакомого подъезда маячат две темные фигуры. Я будто на стену наткнулся. Я понял вдруг, что это ловушка! Меня ждали. Самое безопасное на планете место прекратило свое существование. Возможно, меня поджидали и внутри родительской квартиры... Сзади за мной почему-то никто не следовал. Тылы я начал контролировать, едва ноги мои ступили на проспект - привычка, рефлекс. Однако вперед идти было решительно невозможно. Каждая дырка, каждая тропка в этих декорациях была за долгие годы мною освоена, и тогда я нырнул в ближайший подъезд, взлетел на бельэтаж, открыл с обратной стороны дома окно во двор, спрыгнул на жестяной козырек, прикрывавший спуск в подвал, оттуда - на асфальт, - и пошел прочь отсюда, минуя арки, огибая дома, топча скверики и детские площадки, пока не почувствовал, что задыхаюсь... Мне не хватало
