Хорошо ли вы провели разведку, Гаксо?

- Все чисто, сир.

Наполеон предлагает перенести огонь на склоны плато, там, возможно, засели англичане с орудиями.

- Вы их просто не разглядели в кустах боярышника.

Гаксо недоумевает.

- Ваше время, Ней.

Это сигнал. Две кавалерийские дивизии - десять тысяч сабель - уже в седлах Наполеон рекомендует Ватье вспомнить удар атамана Платова под Москвой, - зайти с тыла; и вновь обращается к незадачливому генералу:

- Гаксо, вы плохо провели рекогносцировку, вы не осмотрели охенскую дорогу, возле той белой часовни.

- Сир! - торжествует Ней, под которым уже убиты три лошади, - Если вы в феврале четырнадцатого года нашли сапоги итальянской компании, то в июне пятнадцатого стали всевидящим!

- Берегите себя. Ней, и не слишком хлещите кобылу - на Мон-Сен-Жан вам необходимо взойти одновременно с Эрлоном. Нос в нос.

- Вы не хотите, чтобы я повторил подвиг Мюрата в бородинском деле, когда он одной тяжелой кавалерией взял Семеновские флеши? - Полно, Мишель, с Иоахимом вам делить нечего. С богом!

Над полем битвы висит тяжелое пасмурное небо. Наступает последний акт драмы. Кавалерийские колонны, неся огромные потери, бьют с двух сторон по железным каре: проломлены бреши, затоптаны копытами передовые линии. И тут на плато, сметая обозы и фургоны, поднимаются ряды линейных полков. Через каких-то полчаса Веллингтону становится душно. Драгуны Сомерсета сцепляются с французскими кирасирами, но держатся недолго. Их контратака захлебывается. Оказавшись между красными мундирами английских гвардейцев и французами, остатки серых шотландцев, в тартановых юбках и клетчатых пледах смяты, снесены, рассеяны. Под Неем убита пятая лошадь. Ревут трубы, трещат барабаны, уныло поют волынки, свистит картечь, ухают чугунные ядра, стоит неутихающий человечий рев. Окружение полное, как при Марафоне или Каннах. Идет неутомимая резня. Еще час назад там, где стояли шпалеры войск, лежат груды изуродованных тел. Из тринадцати каре огрызаются только семь. Веллингтона просят оставить поле боя. Он опустошен, он ищет смерти.

Появляется Блюхер с тремя корпусами. Веллингтон напрасно надеется на него: перестроившись из походной колонны в боевые порядки, пруссакам в затылок со всего маху бьет маршал Груши.

Он успел-таки!

Корпус Лобо и молодая гвардия нацелены в лоб. На расстоянии шести километров от ставки императора завязывается новое сражение. Наполеон задумывает осуществить второй котел. О, это должна быть эффектная концовка!

Егеря приносят от Мон-Сен-Жана уже седьмое знамя, захваченное в бою, Боевые штандарты лежат у ног победителя. Сообщения об огромных потерях не тревожат его. Ней просит последний резерв - старую гвардию. Если под Москвой ее пощадили, то теперь - нет! Нужен завершающий кульбит, и тогда представление закончится триумфом.

- Ну что, старый ворчун? - Наполеон дергает за ус гвардейца, он его помнит еще с итальянской кампании.

- Ноги затекли, ваше величество, - и вздыхает.

Гвардия взбирается по косогору и идет на приступ.

Веллингтон задыхается, пытается заслонить бегущие войска грудью. Под вязом, у стен мельницы, от которой он не отступит ни на шаг, герцога найдут разрубленного палашом. Эскадроны Келлермана и Мильо преследуют англичан. Скоро Брюссель узнает о поражении, а еще через день и другие европейские столицы. Ликовать будет один Париж! Но это будет через день. А пока гвардия разворачивает орудия на девяносто градусов, она еще не посчиталась с пруссаками. Видя бегущего союзника, Блюхер опускает руки. Наполеон принимает капитуля цию!

Восемь часов вечера. Через клубы порохового дыма, через хмурые тучи пробивается заходящее солнце к изувеченному полю Ватерлоо... * * *

- Кого вы мне привезли? Это не мой сын! - кричал старик Донсваген, обезумевший от подозрений.

- Но-но! - предостерегающе ответил Бриен. - Вы плохо видите?.. Пока он в шоке, придет в себя через несколько часов. У вас еще есть время признать сына. Шелковые чулки, ботфорты, лосины, красная лента, серый редингот - все как на фотографии. Правда, на ней он не по колено в грязи, так и мы не шлялись по анфиладам Тюильри.

Старик произнес упавшим голосом

- Что с ним случилось?

- Оказался несговорчивым, и кончим на этом.

- Да вы же притащили Бонапарта!

- Бросьте чудить, нам не могло быть сразу двух императоров Все время, пока Давел исполнял роль, оригинал пребывал в безвременье, просто не существовал. Таковы правила игры. Лучше успокойтесь и дайте нам чего-нибудь выпить. Вот беда, мне так и не удалось раздобыть бургундского! - Бриен дружески стукнул сержанта по плечу и развалился в кресле. - Что за прием был: ни одной бабы, одни драчуны!

- Скажите, а если произошла ошибка и вы наткнулись на настоящего Бонапарта, что тогда ожидает Давела? - спросил старик умоляющим голосом.

- После первого посещения канал блокируется навсегда. Ему оттуда не выбраться. И все же советую вам освободиться от эмоций и протереть хорошенько глаза, иначе мы будем жалеть, что связались с вами.

- Мне незачем смотреть - я отец!

Против такой фразы возражать было трудно.

Наполеона уложили на кушетку, стоящую в углу комнаты, а старика на диван и накрыли шотландским пледом. Он страдал молча. Стали ждать пробуждения 'корсиканского людоеда', Какой-то первобытный трепет и суеверный страх овладел всеми.

В час ночи радостно залаяли сторожевые собаки. Кто-то быстро шел по дорожке, уложенной мелким щебнем, затем свободно открыл входную дверь. Перед командой Дюфона появился Давел Донсваген в испачканных грязью плаще и ботфортах, в руке он держал форменную треуголку.

Ситуация, прямо сказать, мало приятная: присутствие пары Бонапартов в одной комнате вызвало у старика приступ тошноты - пережить такой исторический нонсенс было ему не по силам.

- Это он! - вдруг крикнул Донсваген-старший и сбросил с себя плед.

Не обращая внимания на поздних гостей, Давел отрапортовал :

- Англичане разгромлены, отец! Все произошло так, как я и предполагал! блудный сын обнял отца и, тут же отстранив его, быстрым шагом направился к книжным стеллажам. - Посмотрим, что теперь пишет Вальтер Скотт? Думаю, ни строчки!

Дюфон пригладил густые бакенбарды. Теперь всем было ясно, они дали маху.

- Этого не может быть! Я же сам видел. Мы их разбили! - томик в потертом кожаном переплете выпал из рук Давела.

Донсваген-старший пришел в себя.

- Мне кажется, мы никогда не сможем разобраться во всем этом. Время - вещь путаная.

- Ты узнаешь этого человека? - Бриен подтолкнул Давела к кушетке.

Опустившись на колени, издавая еле слышные скулящие звуки, тот несколько минут оставался без движения.

- Кто же теперь скачет по полю Ватерлоо на белом коне? - Бриен задал вопрос, который повис в воздухе и с этого момента требовал ответа. Не произошло ли действительно нечто ужасное?

Старик поднял с пола книгу древнего английского историка, ему не терпелось узнать, что привело сына в такое недоумение. Там, на страницах книги, победа по-прежнему оставалась за Веллингтоном. Он снял с полки еще несколько томов Наполеон умер пленником на Святой Елене! Слава богу, все на своих местах!

- Как император оказался здесь, отец? - в глазах Давела мерцал ледяной холод.

- Я всегда был против твоей затеи... Я пригласил этих людей, чтобы они спасли тебя и историю от бесчестия.

Не так витиевато, господин Донсваген, задача наша была куда скромнее расставить всех по своим местам.

- Вам это удалось вполне. Теперь я понимаю, почему ОН проиграл последнее сражение, - голос человека, находившегося на грани помешательства, звучал ровно и слегка надменно.

- Ты говоришь странные вещи. Объясни.

Давел объяснил. Заменить Наполеона в ночь на 18 июня он не мог, так как в картотеке БС тот не значился, и поэтому избрал другой путь. Какой? Чуть позже. Французы действительно одержали верх. Атаку организовали рано утром. Груши подошел вовремя, о других событиях дня, вернее, деталях, знать не может - он был далеко от поля битвы, на расстоянии полумили, в деревне Ватерлоо; там, куда на самом деле не залетело ни одного пушечного ядра. В Трансплантаторе сильно нервничал и забыл указать пункт назначения - Кайю - место первой ставки императора.

- Это похоже на правду, - вступился старик. - Угомон смели, Папелот сожгли, Бель- Альянс сравняли с землей, а в истории осталось Ватерлоо.

Он просидел в стоге сена все эти дни, пока не убрались войска. Наполеон, которому он, безумец, надеялся преподнести урок стратегии, справился и без него! Правда, Давел полагает, что ему удалось установить некую телепатическую связь - но это не более чем фантазия на голодный желудок.

- Так кто же руководил французами в тот день, когда появились мы и изолировали вместо копии подлинник? - не унимался Бриен, ему надоело слушать околесицу.

- Франсуа Эжен Робо! Это так? - вскричал старик. - Конечно же, кого еще мог предоставить Трансплантатор для материализации!

- Бросьте говорить загадками, Донсваген! От ваших пристрастий к истории у нас вскипают мозги! Кто такой Робо? - Дюфон ударил кулаком по подлокотнику, резко встал, подошел к Давелу и схватил его за белые отвороты мундира, скрывающие орденскую звезду. - Вас следует навсегда отправить бандеролью в сопливое детство - это лучшее место для игры в солдатики!

Встряска пошла тому на пользу. Только сейчас он осознал время действия.

- Робо родился в деревне Балейкур и как две капли был похож на корсиканца. Он считался официальным двойником Наполеона, - Давел вздохнул: - Я мог попасть под Ватерлоо, лишь заменив Робо.

- Ну-у-у, и что из