неверности супруга одной капризной бабенки. Так-то... Адюльтер, кража носовых платков и подержанных велосипедов таков профиль работы. На хлеб и сигареты хватает. - Дюфон стал похож на провинившегося школьника. Мы понимаем, барометр нашей репутации падает на глазах.

- Вы хотите сказать, что специализируетесь на тех делах, на которых полиция дрессирует стажеров? Я прожил больше семидесяти дет, надуть меня не удастся. Проделать две тысячи в один конец, чтобы изловить кого-то в чужой постели! Да, видимо, со мной все кончено, если даю основания так насмехаться над собой.

Дюфон виновато пожал плачами, Бриен выругался и, выплеснув кофе в цветочный горшок, вышел.

- Вы не доверяете мне. Вот моя визитная карточка и фотография сына. Прощайте, - тяжелым голосом произнес старик; никто не остановил его у дверей.

За окнами стучал дождь Сержант и Бриен, утомленные долгой дорогой, еле держались на ногах.

- Ну что, будем спать? Старик уже сел в машину.

- Пусть едет.

- Но это же дело по нашим зубам, Дюф!

- Слишком опасное.

- А я бы не отказался... хлебнуть старого бургундского из императорского обоза.

- Ты помнишь, чем закончилось наше пребывание у турецкого султана Мехмеда II, когда банкир фон Бук надумал порезвиться с его наложницами, а мы .согласились охранять этого идиота?

- Наверное, ты прав, Дюфон, совать нос в чужое белье - занятие для настоящих мужчин.

Сержант взял фотографию, на него с прищуром смотрел император Франции.

- Перебьешься без бургундского, хватит с тебя шнапса, - заключил он и бросил фотографию на стол.

Утром они были у Донсвагена дома. * * *

...Герцог Веллингтон взобрался на плато Мон-Сен-Жан и закрепился там, прибрал к рукам фермы Папелот, Угомон, послал конницу в Бель-Альянс, но авангард Наполеона выбил его оттуда и на этом успокоился. Шел проливной северный дождь. Близилась ночь. Было уже слишком поздно считать противнику зубы.

Ферма Кайю. Совет в ставке императора не занял много времени. На походной карте, разложенной на деревенском столе, он ставил кресты:

- Рейль, не дожидаясь утра, вы бросите бригаду Суа на Угомон.. Знаю, солдаты устали, но поверьте мне, лучше обсохнуть в огне, чем остаток ночи мокнуть под ливнем и месить грязь в ступе. К тому же под крышами замка дрыхнут всего несколько рот английской гвардии и бельгийская дивизия - не так уж много для ваших молокососов.

Командующий вторым корпусом генерал Рейль, пораженный осведомленностью императора, ничего не мог возразить против ночной атаки, хотя жесткой необходимости в ней не видел.

- К полудню мы должны срезать правое крыло англичан. Сульт, - продолжал Наполеон, обратившись к начальнику штаба, - вы послали связного к Груши?

- Да, сир.

- Вы послали одного офицера, а Бартье отправили бы сотню! Так где он?

- Сир, сообщений нет. Вероятно, выполняет ваш приказ сидит на пятках у Блюхера, - Сульт был неплохим государственным деятелем, но стратегом никогда. Необдуманно назначив его на пост военного министра, Людовик XVIII тем самым подготовил беспрепятственную высадку корсиканскому выкормышу в бухте Жуан и позволил тому вернуть престол без единого выстрела.

- На пятках? Не самое удобное место. Я жду его здесь к обеду. Не позже!. Эрлон, займете центр. Вам достанутся бельгийские и голландские гренадеры. Ней атакует Папелот, - там пьет успокоительное один Пиктон.

- Но сир! - воскликнул маршал Ней. - С вами опасно играть - у вас крапленные карты!

Дежурный офицер сообщил, что часовые передовых постов захватили двух бельгийцев- перебежчиков.

- Вот видите, они уже дают деру! - засмеялся маршал.

- Это плохо, Мишель, мне лучше видеть разбитого противника, чем гоняться за ним до Брюсселя. И последнее, к шести утра три корпуса должны занять места здесь, здесь и здесь с тем, чтобы в семь атаковать.

- Но позвольте, сир, - нетвердо запротестовал Ней, - орудия вязнут в грязи по самые ступицы. Нам не вывести батареи на позиции!

- Выдирайте рожь, пшеницу и ки дайте под колеса. Мои дорогой Ней, в снегах России вам было тяжелее, чем кому-либо: пока вы вели арьергард, ни одна пуля не ударила мне в спину. И там, и здесь мы оказались в цейтноте. Если к четырем часам дня не свернем Веллингтону шею, а Блюхер опередит войска Груши, нас расстреляют роялисты и Францию затянет болотными лилиями.

Из всех собравшихся один Сульт не стал возражать против ночного боя у стен замка: во-первых, ему лично не придется фехтовать шпагой, а, во-вторых, он знает: Веллингтон на самом деле упорен и стоек, разбить будет не так-то легко; по крайней мере ему, Сульту, это не удавалось на Пиренейском полуострове. Император прав, с ним нужно покончить до прихода пруссаков.

...И все же это был абсурд - идти в атаку по горло в грязи!

Чтобы хоть как-то притушить ропот, Наполеон приказывает своему брату Жерому, бывшему королю Вестфальскому, укрепить бригаду Суа и взять Угомон до рассвета.

- Не жалейте пороха!

Дождь не унимался. Через час устроили перебранку горластые двенадцатифунтовые пушки - это Жером в кромешной темноте шел отбивать теплые места в амбарах Угомона. Оглохшие силы всевышние в недоумении замолкли, а затем ответили молниями и грохотом небесным. Наполеон отправился спать. Днем ему предстояло засучив рукава много потрудиться, чтобы сбить английский замок. Он, как и великий Александр, не собирался морочить себе голову развязыванием гордиева узла. Сегодня, 18 июня 1815 года, заплечный удар решит одним махом участь союзных армий. Так должно быть!

Войска ушли в ночь. Рядом остались только корпус Лобо и гвардия. * * *

Одноэтажный загородный особняк, затянутый хмелем и дикорастущим виноградом, тихо дремал в липовой роще. У входа, среди фигурных клумб парковского кустарника, омытого вчерашним дождем, покоились на лафетах мортиры, единороги и осадные орудия; пирамиды ядер, поблескивая железными и чугунными боками, могли убедить кого угодно, что они ровным счетом не имеют с бутафорскими пушками из папье-маше никаких родственных отношений.

- Как видите, господин Донсваген, нам не безразлична судьба Давела, сказал хозяину Дюфон.

- Он лукавит, - усмехнулся Бриен. - Это правда, что там с двух сторон будут грохотать четыреста орудий? Здорово! И хоть мой друг беспокоится за свой музыкальный слух, не имея привычки работать при канонаде, я все-таки уломал его.

Комната, богато украшенная батальными картинами, оружием, знаменами и другой военной атрибутикой, насквозь пропахла нафталином.

- Неплохая костюмерная. Это все оригиналы? - спросил Бриен, остановившись у застекленной витрины. На зеленом сукне лежали десятки крестов, орденов и медалей, окруженных шелковыми и атласными лентами.

- Не только. Когда Давел продал последнюю фамильную реликвию и у него не осталось денег на раритетные экземпляры, ему пришлось заказывать вещи в ювелирных и швейных мастерских. В этих стенах все его состояние.

Ряд манекенов, облаченных в военную форму начала девятнадцатого века, стоял на страже. Доломаны, кокарды, кивера, высокие медвежьи шапки с орлами на бляхах, кирасы, ремни, ранцы, сумки для гранат, шитые канителью мундиры.

- Где здесь французы? Нам нужно знать, к чьей стороне примкнуть.

Старик указал на манекен в меховой шапке и серой шинели:

- Это. гвардеец. Ярко-красный мундир - униформа англичан, белый австрийцев, зеленый - русских, черный - брауншвейгских пехотинцев. Но белых и зеленых там не будет.

- Они не получили приглашение?.. Ладно, Дюф, я пошутил...

- А это чучело в юбке?

- Шотландский стрелок.

- Нам придется позаимствовать кое-какие маскарадные костюмы.

- Разумеется, но, к сожалению, в двух экземплярах представлена только экипировка солдат ганноверской легкой кавалерии.

- Почему, к сожалению?

- Они были на стороне англичан.

Бриен почесал затылок:

- Это усложнит нам жизнь при переходе демаркационной линии, - и он примерил предложенную Шером удлиненную кожаную каску с медными полосками и султаном из рыжего конского волоса. - Жаль, что я побрился, сошел бы за лошадь.

- Даже для лошади у тебя слишком приметный нос, дружище, - парировал шутку Дюфон и добавил:

- Без генеральских эполет нам там делать нечего.

Они сидели в плетеных креслах, господин Донсваген выключил верхний свет и зажег красные корабельные фонари; повеяло атмосферой тайного сговора. В углах зашевелились тени от плащей и кинжалов.

- Вы можете курить, правда, сын строго запрещал заходить в кабинет с сигарой.

Дюфон небрежно мотнул головой и полез в карман.

- Так вы настаиваете, что Давел переломил ход битвы?

- Конечно. Я помню каждую деталь, хотя у меня нет, да и не может быть документальных подтверждений. Взгляните на книжные полки:

Коленкур, Волабель, Стендаль, Тарле, Тьер, Манфред и многие другие - все они в один голос, и понятно почему, заверяют в победе Наполеона. Но я-то знаю, как это было на самом деле.

- И как же? - спросил сержант; старика заволокло папиросным дымом.

- Сражение продолжалось с половины одиннадцатого и до самой ночи. Я расскажу вам лишь о роковых случайностях, позволивших Веллингтону удержаться на позициях до прихода союзной армии Блюхера. Во-первых, всю ночь шел дождь и атаку нельзя было начать рано утром, положим, часов в шесть; во-вторых, Наполеон увлекся взятием укрепленной фермы Угомон, у стен которой генерал Рейль положил двадцать батальонов из сорока; в- третьих, в массированном ударе по центру - на Бель-Альянс - были сконцентрированы силы, построенные