слишком плотными и глубокими рядами,а поэтому дивизионные колонны графа д' Эрлона понесли тяжкие потери; в-четвертых, кавалерийская атака маршала Нея без поддержки пехоты успеха не имела, к тому же не достаточно хорошо была изучена местность и полторы тысячи кирасир слетели в ров, из которого уже не выбрались, и наконец, опоздала армия Груши, дотошного исполнителя буквы приказа. Он слышал шум сражения - находился всего на расстоянии трех часов форсированного марша, но вместо того, чтобы привести императору тридцать тысяч бойцов, сбился с дороги и увлекся преследованием незначительного вражеского отряда. В итоге Блюхер пришел вовремя, а Груши не появился у Ватерлоо вовсе.

- Каковы же были последствия поражения для Наполеона? - Дюфон внимательно вглядывался в неясные черты молодого генерала со знаменем в руках, запечатленного кистью Гро.

- Людовик вернулся в Париж, а Наполеон сдался англичанам и умер 5 мая 1821 года на острове Святой Елены. Но так было прежде.

- А что он получил теперь?

- Все!.. сотни тысяч жертв!.. Прочтите эти мемуары! - старик гневно махнул рукой в сторону антикварных книг. - Они взахлеб превозносят славу истребителя целых народов! После Ватерлоо к границам Франции подойдут австрийские и русские войска. Наполеон вооружит население, и начнется новая 'жакерия'. Франция останется за ним, престол перейдет к сыну, итальянскому королю, политика которого мало в чем изменится. Целых семьдесят лет войны будут потрясать Европу.

- Вы пацифист?

Старик промолчал, не такую уж малую цену приходилось платить за подобные убеждения.

Только к вечеру они добрались до офиса, их 'оппель' то и дело останавливал на перекрестках военизированный патруль - по улицам маршировали колонны солдат в касках и лакированных сапогах, ликующие толпы приветствовали факельное шествие всюду.

- Во всей этой истории я не моу замкнуть одну цепь - каким образом Давелу удалось подменить самого императора, ведь контактный выход на него исключен? С тех пор, как двадцатый век закрыт для посещения, проникать в приграничное с ним время становится все сложнее и сложнее.

- Это он расскажет нам сам, когда мы его выдернем. * * *

...Атакой на Угомон Наполеон хотел лишь провести демонстрацию, основной же удар готовил против центра и левого фланга союзных войск. Эту задачу он ставил графу д' Эрлону и маршалу Нею. Через Папелот Ней должен был выйти Веллингтону в тыл, накинуть удавку и не позволить последнему соединиться с пруссаками, если те окажутся рядом.

Пять часов утра. Дождь закончился.

Самой упрямой и ржавой скобой оказался Угомон. Пока французы только подбирали отмычки к фермам Ла Ге Сент и Папелот, пока под Неем меняли лошадей, англичан никак не удавалось вырвать оттуда никаким гвоздодером. Одну за другой император стянул сюда еще три дивизии, на что Веллингтон ответил четырьмя гвардейскими ротами и брауншвейгским батальоном. Они засели за каменными и кирпичными стенами полуразрушенного замка и осыпали неприятеля бранью и картечью из сорока орудий. Подступы к Угомону представляли собой террасы с фруктовым садом и цветником. Здесь на цветочных коврах, в кустах смородины и крапивы легли костьми первые батальоны Рейля. Бригаду Суа перемололи, как зерна в жерновах.

Пехотные полки ворвались в сад, но тут же были выбиты черными мундирами это брауншвейгцы взяли их в штыки. Три батареи, увязшие в канаве, французы выволокли на руках. Ударили в упор... Ночь не разбирает своих и чужих.

Стало светать. Жером доложил, что фруктовый сад в его руках. Наполеон потребовал не задерживаться в кущах и не надеяться, что ему отведут время на сбор урожая. Экс-королю не оставалось ничего другого, как следовать совету старшего брата. В пушечной перестрелке сад скосило подчистую, из гвардейцев Кука выжали сок. Бельгийский полк, вооруженный карабинами, хорош только в засаде - французы вырезали его целиком в стрелковых гнездах. У северных и южных ворот не утихает рукопашная. Угомон взят в тиски. Кажется, Веллингтон отдал его на откуп. Дивизия Гильемино завершает кровавое дело. Оборонительные стены обложены фашинами. Угомон пылает. Веллингтон в сомнении, хватит ли войск остановить врага. Но он напрасно беспокоится о своем правом крыле - участь центра и левого фланга столь же неутешительна: Ла Ге Сент пал, Пиктон не удержал Папелот, где и сложил голову. Дивизии Эрлона прорубаются через британскую грудь. Уже обескровлены уланы Вивьена и гвардейские драгуны Понсонби, разбиты пехотные бригады Перпонше и Кильмансегге, бегут шотландские горцы, сверкая голыми коленями.

Час дня. Фронт треснул, как перегруженный мост, но император еще не думает посылать в столицу нарочного с победным бюллетенем. Рано.

- Где Груши?

- Где Блюхер?

Оба полководца видят, как, словно в дымке, в далеком мареве еле колышется на границе Парижского леса темная туча войск.

В этой битве рядом с Наполеоном не было многих верных и преданных маршалов: Бессиер убит при Люцене, Дюрок под Вуршеном, Ланн смертельно ранен под Эсслингом, Понятовский утонул в Эльстере, отступая от Лейпцига. Жюно и Бертье сами кончили счеты с жизнью. А где Макдональд, Бернадот, Мармон, Массена и еще с десяток маршалов? Они предали! Рубака Мюрат, герой Бородино, поднял восстание в Неаполе и уже расстрелян... Их всех может заменить только Груши.

- Где Груши?!

Четыре дивизии Эрлона готовят англичанам могучий удар в солнечное сплетение. Веллингтону не хватает воздуха.

- Стройте не так тесно, - советует император. - Жалейте солдат, их еще ждут австрийцы и русские. Не так тесно...

Эрлон перебрасывает из Угомона и Папелота артиллерийские батареи, и сотня орудий расчищает дорогу штурмующим колоннам. Эскадрон конных егерей, посланный в разведку, приносит страшное известие: в Парижском лесу пруссаки! Наполеон знает - это 30-40 тысяч свежих бойцов.

- Где Груши!!!

Наконец приходит известие - он рядом. Дивизии Эрлона отправляются в гибельный огонь. Веллингтон отступает. Поле битвы оголяется. Союзные войска поднимаются на плато Мон-Сен-Жан и скрываются из вида; но это еще не бегство. Это передышка. Там, за гребнем, на возвышенности плато, строятся в плотные каре двадцать шесть батальонов. Веллингтон снимает с разбитых крыльев остатки бригад Уинки и Шоссе, у него еще целые полки Метленда, Галкета и Митчела, еще живы полторы тысячи гвардейских драгун Сомерсета. Сюда для решающего отпора стягиваются потрепанные немецкие, ганноверские, нассауские и брауншвейгские части. Возводятся баррикады из артиллерийских и фуражных повозок. Упрямый Веллингтон вгрызается в землю. Ни у кого из свиты нет сомнений, что он позволит кому- либо остаться в живых. Батальонные каре, ощетинившиеся штыками и пушками, готовы принести себя в жертву.

- Или ночь, или Блюхер. * * *

Вечером следующего дня старик Донсваген привез два французских генеральских мундира, лосины, сапоги. Он сам унизал грудь сыщиков боевыми орденами, бриллиантовыми звездами и серебряными крестами из коллекции сына, вручил шпаги и отсалютовал:

- В одном я согласен с Давелом - разве могла наша Франция проиграть последнюю войну с такими генералами?!

- Политика не входит в круг наших увлечений, - осторожно намекнул Дюфон.

...Обычно по понедельникам желающих отправиться путешествовать во времени было мало. К тому же грандиозные торжества, намеченные на завтрашний день, удерживали людей дома. Поэтому в здании Трансплантатора, одном из сотен, разбросанных по Европе и Америке, никого не оказалось, кроме служащих.

- 1815 год? 18 июня? Ферма Кайю? Этот день приобретает популярность, заинтересовался начальник контрольного поста. - Кажется, на днях кого-то мы пересылали в том же направлении. Уверяю, тот офицер был одет с меньшей изысканностью, чем вы, и годился вам, господа, в адъютанты - суетливый служащий угодливо продолжал. - Хотя для посылок он толстоват. Ваши визы.

Дюфон и Бриен не стали выказывать удивление по поводу того, что ни у кого из них не было биологических аналогов в конкретно указанном времени. Чек на двести тысяч марок решил все.

- Вы понимаете, я иду на нарушение устава Трансплантатора?

- Не беспокойтесь, мы отправляемся туда, где стреляют чаще, чем у вас появляется инспекция, и, может быть, вернемся не все, но если нам и повезет, болтать лишнего не станем.

- Не имею права препятствовать вам. Мы чтим гражданский кодекс.

- Но это не все, - сказал гвардейский генерал Дюфон. - Нам нужна еще одна услуга - за нее мы платим отдельно, - и он выложил чек на триста тысяч. - Я прошу у вас изолятор.

- Вы с ума сошли! За это я лишусь не только работы, но и жизни! Неужели вы надеетесь при возвращении кого-нибудь прихватить с собой?

- Вот его, - Дюфон показал фотографию Давела. - Узнаешь? Мне не важно знать, сколько он тебе дал за то, чтобы ты подсадил его вместо императора Наполеона Бонапарта... О, Бриен, разве ты чувствуешь запах паленого?.. Черт возьми, да у вас что-то горит!

Бриен шумно втянул воздух носом. Администратор завертел головой, но потом догадался - разговор шел о его шкуре.

- Это ложь, я могу доказать!

- Ложь или нет, но твой адъютант уже успел побеспокоиться о чьей-то карьере и сухом пайке для семьи в концлагере. Итак! Мы должны его вернуть на место. Ты любишь порядок? - напирал Дюфон. - Порядок и дисциплина, так говорят немцы, а они всегда правы!

- Хорошо, - тот снял очки и вытер лицо платком.

- И последнее. Наш канал Трансплантатора включи на экстренный возврат. Мы все сделаем сами. Ты понял?.. Бриен, забери у него наш гонорар. * * *

...Три часа пополудни. Наполеон переводит ставку в Бель-Альянс.

-