оказалась плотная, как брезент. Невольно лейтенант вспомнил мощный клюв той носастой птицы. Повертев плод, Ник лишь у самого основания увидел небольшую ямочку. С трудом, чуть не обломав ногти, он все-таки очистил плод, оказавшийся внутри кроваво красным. После этого он нерешительно глянул на свою супругу. Словно прочитав его мысли, Ева ловко выхватила из его рук первую добычу и сказала: - Ты разве забыл пятое правило муравейника? Рисковать надо самым многочисленными членами экипажа. А нас, женщин, почти в два раза больше, чем вас, мужчин.

- Но не на этой планете, - возразил, было Ник, но Ева уже вонзила зубы в сочную мякоть плода. Холт с тревогой смотрел на жену. Выражение ее лица как-то странно менялось. Сначала оно выражала суровую решимость камикадзе, затем недоумение, а потом изумление и даже восторг.

- Ты знаешь, - призналась она, - это совсем не похоже на Еду, но приятно. Очисть мне еще одну такую штуку.

Ник выполнил ее просьбу, и уже с некоторой ревностью наблюдал, как ярко красная мякоть исчезает во рту Евы. Он очистил еще один плод, но девушка от него отказалась.

- Я, кажется, наелась.

Лишь теперь настал черед Ника. Он откусил плод, на вкус оказавшийся терпковато-сладким, и неожиданно маслянистым, сытным. Для утоления голода ему хватило всего трех плодов. К концу его трапезы Ева даже задремала, да и Ника от ощущения сытости потянуло в сон.

- Хватит спать, пошли искать Первого, - велел он, и, нехотя, позевывая, женщина поднялась с земли. Дремота, впрочем, вскоре прошла, и они снова начали карабкаться вверх по руслу усыхающего ручья. Ник все приглядывался к местности, но она была до безобразия однообразная. Все реже попадались коряжистые деревья, зато высоко вверх поднимали кроны гигантские, сорокаметровые деревья с розоватой корой, свисали многочисленные лианы, а снизу властвовала упругая, низкорослая трава. Кроме того, между деревьями свисали целые заросли своеобразного растения, раскинувшегося вроде некого занавеса. Состоял этот занавес из множества коротких растений, практически одних корешков, служащих и корнями, и ветвями, в зависимости от обстановки. Этими же корешками они к друг другу и цеплялись, легко поддаваясь при механическом воздействии, и так же легко делясь на себе подобных, и образуя новые занавесы. Все это они видели и вчера, но вчера это была мертвая картина, полная только ревом урагана. Сегодня же все это пространство было заполнено летающими громадными насекомыми с фасетчатыми глазами, множеством самых разных птиц, поглощавших этих насекомых, и нескольких видов хищных птиц, охотившихся уже на этих насекомоядных. Все это свистело, шелестело, верещало, и захлебывалось в последнем, предсмертном крике ужаса. Кроме того Ник видел несколько животных самого разного размера, но рассмотреть толком их не сумел, настолько быстро они исчезала в зеленом море джунглей. Но больше всего Холта тревожили змеи. Зеленые, вызывающе красные, коричневые, самых разных размеров, они очень быстро сновали не только в траве, но и среди ветвей деревьев.

- Будь осторожней, не наступи на какую-нибудь тварь, - сказал Ник жене. - Это просто какая-то планета змей.

Она не ответила, только нервно передернула плечами. После вчерашней встречи с морским змеем любые его земные родственники вызывали в Еве чувство ужаса, и она старалась как можно ближе подойти к мужу, иногда просто наступая ему на пятки. Впрочем, скоро он остановился.

- Мне кажется, это было здесь, - сказал Ник, оглядываясь по сторонам. Ева выскочила вперед, оглянулась по сторонам, и спросила: - Откуда ты знаешь?

- У меня хорошая зрительная память, нас, бомбардиров, специально заставляли ее тренировать.

Он хотел что-то добавить, но тут Ева вскрикнула, и показала рукой куда-то за его плечо.

- Ник! - простонала она. - Это его... Они его...

Ева не сумела высказать свое страшное предположение. Тут и Холт рассмотрел на дереве серую ночнушку Евы, единственную пеленку их первенца. Она свисала с нижней ветки дерева, а на нем в расслабленной позе лежало некое животное, вместе с длинным хвостом не меньше метра в длину, покрытое черной, лоснящейся шерстью, с вытянутой вперед забавной мордочкой, и большими, круглыми, темными глазами. Эти глаза и большие уши сразу выдавали в звере животное ночное, что оно тут же и подтвердило, широко и сочно зевнув. Ник услышал за своей спиной приглушенный стон Евы. Пасть животного украшали мелкие, но острые зубы. А через секунду рядом с первым зверем очутился второй, точно такой же. Откуда он появился, никто из землян не понял, он просто возник словно из ниоткуда. Встал и первый зверь, грандиозно потянулся, продемонстрировав завидную гибкость, а затем развернулся мордой к людям, как-то весь поджался, и Ник понял, что он сейчас на них прыгнет. Ник хотел было поднять свою дубину, но в руку словно клещами вцепилась Ева. А уже через секунду зверь оказался у ног Холта, раздался шум, какие-то удары, и Ник понял, что этот лесной житель крепко держит во рту бьющуюся в агонии змею. Переждав, когда тварь перестанет биться, зверек аккуратно отгрыз голову змее, взял ее в передние лапы, совсем как человек, и начал быстро ее поедать. На помощь ему тут же поспешил второй зверек, и они быстро уговорили свой длинный завтрак, а потом сцепились у ног супругов в уморительно-потешной драке. Впрочем, любовался ей один Ник, Ева же сразу побежала к дереву. Она, трепеща и заранее ужасаясь, сняла с ветки свою сорочку и не увидела того, что ожидала увидеть - пятен крови. Ник понял ее без слов.

- Вот видишь, не могли они его съесть. Они для этого слишком маленькие.

- А где же он тогда? Где?! - закричала Ева.

- Ты меня спрашиваешь?

- А кого же больше? Кроме тебя тут никого нет. Ты тем более все знаешь, все умеешь.

- Ничего я не знаю, - раздраженно ответил Ник, вертя в руках сорочку Евы. - Откуда я могу знать? Спрашивай, кого хочешь, вот хоть этих клоунов, и он ткнул у тершихся об ноги змеиных потрошителей. При этом он невзначай мазнул сорочкой по мордочке одного из них. Тот тут же громко чихнул, отчаянно пискнул, поднял мордочку вверх, долго нюхал воздух, а потом побежал вглубь леса, при этом через каждые три прыжка оглядываясь на людей. И, повинуясь какому-то предчувствию, а может и забытому инстинкту, Холт побежал вслед за ним.

Клоуны, так Ник автоматически прозвал своих новых друзей, легко скользили среди травы и деревьев, иногда как по команде дружно останавливались, и, подняв вверх свои уморительные мордочки, старательно нюхали воздух. Сильно далеко Холту и Еве бежать не пришлось, вскоре клоуны остановились около очередного зеленого занавеса и, дружно встав на задние лапы, замерли, глядя прямо перед собой.

- Ну, что там такое? - спросил Ник, и естественно, не дождавшись ответа, руками разорвал живой занавес. Ева за его спиной вскрикнула. Еще бы! В своеобразной нише образованной двумя деревьями, прижимаясь спиной к скале, сидело черное чудовище. Даже сидя оно было на голову выше Холта, могучие плечи, массивный торс говорили о немалой силе этого зверя. Оказывается, именно это громадное лицо мельком видела Ева прошлым вечером. Природа словно пошутила над людьми, представив на их суд эту карикатуру на человеческий облик. Две ноги, две, совсем человеческие руки, два глаза, уши, рот, но нос словно вывернут на изнанку, лицо до самых глаз заросло шерстью. Рядом виднелся вход в пещеру, и Ник понял, что это жилье черного зверя. Но на все это Ник глянул мельком, главное, что интересовало его, это ребенок, лежавший на руках зверя. Без сомнения это был Первый, маленький, розовый комочек в громадных, черных ладонях.

'Живой, мертвый'!? - подумал Ник, и в этот момент ребенок зашевелился, закряхтел, и, сморщившись, начал смешно разевать рот. Черный зверь неожиданно тонко пискнул, и сунул в рот младенца черный сосок своей большой груди.

'Самка'! - понял лейтенант. За спиной Ника застонала Ева, но тут Первый начал сосредоточенно и жадно сосать этот, как называл его Холт, 'автомат для кормления'. Его родители, словно завороженные, смотрели за действиями сына, а тот вскоре отцепился от соска, и снова уснул.

- Ник, - всхлипнула за спиной Холта Ева, - Ник, что делать?

- Мы его заберем у нее, - бодро ответил бомбардир, сам он в этот момент жалел о том, что из всего обилия оружия, пользоваться которым он был обучен, в этот момент у него в руках была только дубинка.

'А дубиной ее вряд ли убьешь, вон какая здоровая тварь, черная'! почему-то именно цвет вызывал у Ника самый большой страх.

- Ник, ну сделай же что-нибудь! - снова затеребила его за рукав рыдающая Ева.

И Холт решился. Для чего-то откашлявшись, он перехватил поудобней свою дубину, поднял ее над