Коби взял у нее бумагу и сказал:
— Я не знаю, как отблагодарить вас, леди Хинидж. Я преследую его не беспричинно. Но, как и у вас, у меня нет веских доказательств, чтобы представить их полиции.
— Думаю, у вас есть собственные методы, мистер Грант. Я права, не так ли?
Леди Хинидж встала.
— А теперь я вынуждена вас покинуть. Еще одно. Мне кажется, он собирается подать в суд на тех людей, которые разоблачили его в Маркендейле. Среди них вы… и принц Уэльский…. Зная об этом, вы сможете принять необходимые меры.
В дверях она обернулась.
— Желаю приятного вечера, мистер Грант. Пожалуйста, передайте привет вашей юной жене. Я желаю вам счастья.
Леди Хинидж ушла, оставив за собой тонкий аромат вербены… и листок бумаги. Теперь надо передать эти сведения Портеру и надеяться, что они помогут загнать сэра Рэтклиффа в ловушку.
Кто бы мог подумать, что мимолетная жалость, которую испытал Коби к несчастной жене сэра Рэтклиффа, обернется для него таким подарком! Игра становится все интереснее.
Эбенезер Бристоу вошел в убежище Армии спасения возле Хеймаркета и обнаружил, что его дожидается мистер Дилли, одетый в коричневый костюм бедняка.
Заметив удивление на лице капитана, Коби сказал:
— Я пришел, чтобы снова обратиться к вам за советом, капитан Бристоу. Однажды вы очень мне помогли. Надеюсь, так будет и в этот раз.
Бристоу жестом указал ему на кресло.
— Чем могу быть полезен, мистер Дилли? Прежде чем вы перейдете к делу, я должен сообщить, что в приюте все благополучно. Те деньги, что вы недавно прислали, положены в банк и будут потрачены на обучение детей. Мы очень вам благодарны.
Коби кивнул.
— Мне в руки попала крупная сумма денег. Очень крупная, больше, чем все мои предыдущие пожертвования. Я хотел бы потратить ее с пользой.
Если Бристоу и был удивлен столь невероятной щедростью, то ничем не выдал своих чувств.
— О какой сумме идет речь, мистер Дилли?
— Около сорока тысяч фунтов.
Это была часть выручки от продажи бриллиантов Хиниджа.
Бристоу побледнел.
— Вы можете выстроить школу на эти деньги, мистер Дилли, если пожелаете.
— Я желаю. Завтра я пришлю к вам своего человека. Вместе вы обсудите подробности. А теперь я хотел бы обратиться к вам с еще одной просьбой.
Он вынул из кармана лист бумаги, который накануне дала ему леди Хинидж.
— Знакомы ли вам эти имена, капитан Бристоу?
Бристоу прочитал фамилии и адреса и пристально взглянул на Коби.
— Откуда это у вас?
— Это не имеет к вам никакого отношения, капитан Бристоу. Скажите то, что знаете. Ваш ответ может решить чью-то судьбу.
— Не сомневаюсь. Эти люди очень опасны. Первый, Мэйсон, известный сутенер, а второй, Линфилд, его охранник. Говорят, что Мэйсон поставляет аристократам мальчиков для постельных утех. У Линфилда на совести убийство… и оно сошло ему с рук. Они оба водили знакомство с мадам Луизой и Хоскинсом, который погиб при пожаре. Лучше с ними не связываться.
— Постараюсь.
Коби встал и взял лист бумаги.
— Спасибо, капитан Бристоу. Вы должны понимать, что какими бы ни были последствия нашего разговора, ни вас, ни Армию спасения они не коснутся. Это я вам обещаю.
— Мне хотелось бы знать только одно, мистер Дилли, — сказал Бристоу. — Откуда взялись эти сорок тысяч?
Коби одарил его очаровательной улыбкой (Дина бы ее сразу узнала).
— Можете называть его неизвестным благотворителем, капитан Бристоу.
— Но это не вы?
— Нет, конечно. Не в этот раз. Я всего лишь… посредник. Простите, но мне пора.
— Я хотел бы выразить свою признательность благотворителю, мистер Дилли. Размер его пожертвования столь велик, что было бы невежливым не поблагодарить его.
— Естественно. — Улыбка Коби стала еще шире. — Можете написать благодарственное письмо и отдать его мне. При случае я сообщу этому человеку, что вы ему очень признательны. Вас это устроит?
— Думаю, да, — с сомнением ответил Бристоу.
— В таком случае благодарю вас за помощь. Кстати, я намереваюсь поучаствовать в рождественском представлении. Я придумал парочку новых фокусов, которые наверняка понравятся детям. Вы сообщите мне точную дату ближе к декабрю?
И он ушел, столь же бесшумно и незаметно, как появился. Капитан Бристоу сидел, уставившись в стену. Если бы он мог убедить себя, что деньги, пожертвованные мистером Дилли, получены честным путем!
— Коби, если можно, я хотела бы навестить Па. Я его целый год не видела. Обычно я ездила к нему каждую осень до начала дождей.
Коби оторвал взгляд от книги. С тех пор, как они вернулись в Лондон, он все время был чем-то занят.
— Конечно, можно, Дина. Есть только одна загвоздка. Ты не будешь возражать, если я не поеду с тобой? Похоже, мне придется остаться в Лондоне. Дела, дела…
— Мне кажется, — сказала Дина, — я обязана поехать. Жаль, конечно, что без тебя.
Дина лгала. На самом деле ей хотелось расстаться с ним, освободиться от его чар, чтобы спокойно подумать о нем и об их браке.
Она написала письмо своему отцу профессору Луису Фабиану, и получила довольно странный ответ. Да, он очень рад и будет ждать ее с нетерпением, жаль только, что ее муж не приедет. Все эти слова казались совершенно естественными, но почему-то в письме ощущалась какая-то недосказанность. Год назад Дина все принимала за чистую монету, но светская жизнь и замужество помогли ей обрести особое чутье.
Коби отвез их на станцию Паддингтон (Дина взяла с собой Гортензию и Пирсон). Интересно, что скажет Па, когда узнает, что у нее не одна служанка, а целых две?
Для нее было заказано купе первого класса. Джилс нес багаж. Дина не могла не вспоминать свои предыдущие поездки, когда она частенько путешествовала одна с единственным старым чемоданом и большим потрепанным саквояжем.
Теперь ее окружала роскошь. Ее чемоданы были обиты прекрасной черной кожей и украшены золотыми инициалами. Пирсон несла шляпные коробки, Гортензия присматривала за личными вещами: сумкой, зонтиком, журналами, шоколадками, корзиной с фруктами, а также букетом фрезий из собственной оранжереи. Купе сразу же наполнилось цветочным ароматом.
— Я буду скучать по тебе, — сказал Коби.
Дина хотела ему поверить. Он был красив как никогда. Их шествие по платформе напоминало королевскую процессию. Большинство прохожих, особенно женщины, провожали их взглядами.
— Я буду скучать по тебе, — откликнулась Дина, а затем, с мучительной застенчивостью, не свойственной ей в последние дни, добавила: — Мне будет плохо без тебя.
— Если бы я мог, я бы поехал с тобой, — сказал Коби, а затем, нарушив все правила этикета, склонился к ней и нежно поцеловал ее в губы. — Счастливого пути.
Дина села у окна, чтобы видеть платформу. Коби взмахнул рукой, и у нее на глазах выступили слезы, но она не могла позволить себе разрыдаться перед Гортензией и Пирсон.
Северный Оксфорд тоже показался ей чужим. Экипаж Па дожидался ее на станции, и старый Симмондс радостно поприветствовал ее, пока грузчики укладывали ее пожитки, а затем подал руку и помог сесть. Миссис Руддл, экономка, вышла ей навстречу, а когда Дина впорхнула в дом, снимая на ходу высокую шляпу
