Джесси захохотал над шуткой отца. Выражение смущения на лице Мегги сменилось гневом.

— Ну хорошо, я сниму с него мерку! — сказала она. — Если он хочет, я сошью штаны, которые будут обтягивать, как кожа.

Ро потянулся и взял Мегги за руку. Глаза ее широко распахнулись. Со времени того первого неприятного столкновения она держалась на расстоянии от молодого человека, как, впрочем, и он. Он был уверен, что новые брюки предложены в знак примирения. И не собирался позволять насмешкам ее отца разрушить первый шаг к более дружелюбным отношениям.

— Мне действительно нужны эти штаны, — сказал он. — Мне неприятно думать о тех хлопотах, которые я доставляю из-за этого шитья, но я был бы очень благодарен вам.

— Нет никаких хлопот, — тихо ответила Мегги. — Я сниму с вас мерку после завтрака.

— Спасибо, Мегги! — сказал Ро.

Смех отца и брата замер, Мегги серьезно кивнула и отвернулась к огню.

Ро снова обратил внимание на свой завтрак. Анри начал рассказывать длинную, запутанную историю о зиме, когда он смастерил себе одежду из шкур и его чуть не пристрелили, приняв за медведя. Вновь и вновь взгляд Ро и его мысли возвращались к Мегги, шлепавшей поблизости босыми ногами.

Он почувствовал легкое похлопывание по плечу и, обернувшись, увидел около себя ухмыляющегося Джесси. Юноша вытащил из кармана рубашки что-то длинное и узкое. Сначала Ро подумал, что это — полоска сыромятной кожи, но когда Джесси положил ее на стол, она начала скручиваться и извиваться.

Ро видел, как Джесси приложил палец к губам, призывая к молчанию. Бросив осторожный взгляд в сторону сестры, Джесси тщательно прикрыл небольшую гусеницу чашкой Мегги.

Им оставалось только дождаться, пока Мегги сядет на свое место в конце стола. Джесси сосредоточенно занялся кашей в миске, и Ро решил последовать его примеру. Но не мог удержаться от случайных взглядов в сторону Мегги, которая вяло помешивала в тарелке чем-то, что служило временной заменой ложки. Ро по- прежнему пользовался ее ложкой.

Поглядывая время от времени на девушку, Ро заметил, что выражение ее лица изменилось. Постепенно на смену тревоге и злости пришли спокойствие и безмятежность. Очевидно, в мыслях Мегги находилась сейчас за миллион миль от темной, тесной хижины на плато Озарк. Это было выражение лица мечтательницы, далекой от тяжелого труда повседневной жизни в горах. Ро ощутил сильное желание прикоснуться к ней. Но мечтательность исчезла, как только Мегги, подняв глаза, натолкнулась на его взгляд. Они тут же отвели взгляды, возвращаясь к еде на столе. Между ними словно протянулась тонкая, едва заметная нить, возникла странная связь, смутившая их обоих.

Когда Мегги, в конце концов, потянулась за кофейной чашкой, гусеница, освобожденная из своей темницы, извиваясь, двинулась через масляное пятно на столе.

Мегги поперхнулась, пролила кофе и вскочила со стула. Джесси радостно засмеялся. Анри тоже довольно хихикнул.

— Ненавижу этих ползучих гадов! — пронзительно крикнула Мегги.

Собрав всю свою решимость, она схватила извивающуюся гусеницу и бросила в огонь, где потрескивание и шипение точно известило о ее кончине. Очевидно, в этом доме так часто развлекались, внезапно пугая Мегги подобным образом — подбрасывая разных мелких тварей — что привыкли молча реагировать на финал этих развлечений.

Но ее брат, будучи предусмотрительным, не стал дожидаться, пока гнев Мегги выплеснется наружу. Джесси выскочил из-за стола и нахлобучил шляпу.

— Пойду проверю свиней, — сказал он, торопливо направляясь к двери.

Анри тоже посмеивался, но в его походке, пока он покидал место за столом, не было спешки.

— Тебе надо сшить какие-то «скорлупки» для этого своего парня, Мегги, детка. Ро, не торопись, можешь послоняться здесь прежде, чем подумаешь, что пора помогать нам.

Мегги вспыхнула. Ро почувствовал себя более чем неловко. Он обвел взглядом комнату, где его оставили наедине с дочерью хозяина дома.

— Ну что же, давайте покончим с этим, — торопливо проговорила Мегги, вставая из-за стола.

— Вы еще не позавтракали, — сказал Ро. Она пожала плечами и взяла соломенную корзинку с шитьем.

— Вам нечего весь день бездельничать дома. Я измерю вас, и можете идти по своим делам.

Это предложение звучало вполне разумно.

— Где мне встать? — спросил Ро.

— Вот здесь, на свету, — ответила Мегги, показывая на большой прямоугольник солнечного света, сияющего на грязном полу около двери.

Приспособление, с помощью которого Мегги собиралась снять мерку, представляло собой длинный кусок грубой веревки. Когда она обернула ее вокруг талии Ро, он поднял вверх руки, чтобы не мешать ей. Девушка находилась очень близко от него, и он закрыл глаза, сберегая в памяти эти мгновения. От нее исходил запах нежности и женственности. Сочетание, отсутствующее в жизни Ро, как сейчас выяснилось, очень долгое время. Прикосновения рук к его талии были мягкими, но уверенными. И он снова вспомнил жар их незаконного поцелуя. Он еще раз пережил то ощущение, и с большим удовольствием.

— Ваша талия на пол-ладони уже, чем у Джесси, — заметила Мегги, отмечая место на веревке и завязывая узел. — Наверное, там в вашем штате у залива, маловато хорошей пищи.

Это была храбрая попытка завязать ни к чему не обязывающую беседу, и Ро хотел ответить таким же беспечным заявлением насчет качества ее стряпни, но слова застряли в горле. Она стояла близко, очень близко. И он наслаждался этой близостью.

— Я измерю длину брючин, — спокойно сказала девушка. Она опустилась на колени перед ним. Голос ее звучал по-деловому, но легкий румянец залил щеки. Темно-белокурые волосы с медовым отливом были разделены посередине безупречным пробором, а длинные косы спускались до пояса. Ро сейчас возвышался над девушкой, и его руки могли бы так естественно лечь на ее плечи, поглаживая и лаская их…

— Подержите, — сказала Мегги, прикладывая конец веревки к талии над бедром.