Лидер 'киевлян' нахмурился. С момента получения первой пленки он перебрал всех, кому так или иначе перешел дорогу. Не сбрасывал со счетов и главную версию: похищение с целью выкупа. Не исключал также, что за похищением могли стоять силовые структуры, федеральное управление по борьбе с организованной преступностью. В их арсенале имеются все средства, они ничем не побрезгуют. Но вот чего они добиваются?

Курлычкин думал о происходящем постоянно и все больше убеждался, что ни ГУБОП, ни чеченцы тут ни при чем. Тогда кто?

Во время своих размышлений он вспомнил и неряшливую судью, стоящую у гроба, ее беспомощный взгляд. Он хорошо поработал над ней, ее даже попросили из районного суда, и теперь она без работы. До него дошли сведения, что Ширяева начала пить, кто-то видел ее, в одиночестве сидящей в кафе.

Да, судья могла что-то предпринять, когда работала в суде. Но теперь – вряд ли. Да и сама мысль о том, что Ширяева похитила его сына, показалась настолько абсурдной, что Курлычкин тут же забыл о ней. Сейчас его насторожило заявление Сипягина.

– Корейцы? – переспросил он. – Займись ими лично.

Крупнейший в городе автосалон на Киевской был расположен на самой окраине. От 11-го микрорайона его отделяло широкое шоссе, а через дорогу находились школа и детский сад. Из окон административного здания салона-магазина хорошо просматривалась широкая площадка перед школой.

Перед началом учебного года там полным ходом шел ремонт. На укрепленных вдоль фасада лесах трудились рабочие. Правая часть здания была подготовлена к побелке – там, размотав шланги, сновали маляры. Левую часть оштукатурили только наполовину. Когда не было раствора, рабочие устраивали перекур.

Иногда они беззлобно поругивали местных детей, проникающих на территорию школы, отгоняя их подальше от здания, и те вынуждены были играть у самого забора.

У двоих ребят лет двенадцати были велосипеды, и дети катались по очереди, скрываясь за правым крылом здания, там они разворачивались и ехали назад. Девочки от семи до девяти лет в основном рисовали цветными мелками на асфальте, играли в классики или прыгали через скакалку. Одна из них совсем не умела ездить на велосипеде, и мальчишки катали ее, усадив на раму.

Валентина без труда вычислила окна офиса Курлычкина, выходящие прямо на школу. Она была приятно удивлена, увидев, что на крайнем окне отсутствуют жалюзи, словно Станислав Сергеевич знал о ее внезапно возникшем плане и решил помочь судье.

Вчера Грачевский загнал машину на тонировку, и Валентина спокойно часть дня провела, наблюдая за офисом из приятной полумглы салона 'Жигулей'.

Ее удовлетворили частые передвижения хозяина по кабинету, она сбилась со счета – сколько раз Курлычкин подходил к окну, бросая взгляды на дорогу, на строителей... Часто его фигура на минуту-две замирала у окна. Отсутствующие жалюзи выставляли на обозрение встревоженного, нервного человека. Еще немного – и он окажется на грани срыва.

Валентина решительно направилась к рабочим.

– Ребята, хотите заработать?

Бригадир не удивился такому заявлению, к ним часто подходили жители окрестных домов: кто за раствором, кто за известью или колером. Иногда люди просто советовались: как лучше развести известь, в какой пропорции смешивать цемент и песок...

– А кто сейчас не хочет заработать? – ответил бригадир с перепачканным известью лицом. На вид ему было лет пятьдесят. – Ремонт, что ли, затеяла, хозяйка? Или стройматериалом интересуешься?

– Нет, у меня чисто спортивный интерес. Но не бесплатный. – Видя, что бригадир собирается закурить, Валентина предложила ему сигарету. Тот поблагодарил женщину кивком головы.

– Так я не понял, что тебя интересует? – Он отметил стильную одежду незнакомки, драгоценное кольцо с камнем, вызывающе дорогие сережки. Непринужденность женщины невольно внушала уважение. Бригадир не был физиономистом, но безошибочно определил, что она привыкла командовать, скорее всего занимает руководящую должность на предприятии или является директором какой-нибудь фирмы.

Наблюдения привели его к вынужденному предупреждению:

– Евроремонтом мы не занимаемся, хозяйка, так что извини. Если что по мелочи – покрасить, побелить в неурочное время – другое дело.

Валентина выслушала его и указала на рабочего – парня лет двадцати, поднимавшего на строительные леса ведро с известью. Он был невысокого роста и явно страдал от избытка веса. Жара на улице не спадала вот уже несколько дней, столбик термометра иногда поднимался до тридцатиградусной отметки. Майка без рукавов на полном пареньке была мокрой, из-под рыжих кудрей, наполовину скрытых кепкой, струились ручейки пота, заливая глаза, веснушчатые руки покрылись ярко-красным загаром. На нем были тяжелые кирзовые ботинки, вместо шнурков нехитрое крепление из алюминиевой проволоки.

Бригадир проследил за жестом незнакомки и некоторое время рассматривал своего рабочего, будто видел его впервые. Он отказывался понимать, что хочет от него эта женщина.

– Это Виталик. Позвать? – спросил он.

– Наверное, так будет лучше, – насмешливо ответила Валентина. – Он слишком тяжелый, чтобы его нести.

– Вы что-то, кажется, говорили о деньгах? – спросил бригадир, окликнув паренька.

Валентина открыла сумочку и извлекла пять сотенных купюр. За такие деньги бригадиру приходилось вкалывать неделю.

– Сразу скажу, что работа необычная. Тебя Виталием зовут? – спросила она подошедшего парня.

– Да, – вытирая руки тряпкой, он переводил взгляд с начальника на незнакомку. У него были желтые, как у многих рыжих, глаза. – А что я буду делать?