– Хаакен, Хаакен, это был поистине злой день, когда мы решили отправиться на юг.

По щекам Хаакена все еще лились слезы, исчезая в его черной всклокоченной бороде.

Всхлипнув, Черный Клык произнес:

– Нам следовало остаться и погибнуть. – Всхлипнув еще раз, он обеими руками обхватил Браги. – Браги, позволь мне забрать детей, и я с ними отправлюсь домой. Пропади здесь все пропадом. Забудь все это. Мы будем все вместе – ты, я, Рескирд и детишки, предоставив этих проклятых южан их собственной судьбе.

– Хаакен…

– Браги, все отвратительно. Безмерная жестокость. Умоляю, давай уедем. Пусть они здесь подавятся моим добром. Отпусти меня домой. Не могу больше всего этого вынести.

– Хаакен… – Браги встал на ноги.

– Не входи в спальню, Браги. Прошу.

– Хаакен, я должен…

В его глазах тоже стояли слезы. Теперь он кое-что понял. Элана. Эта потеря более тяжелая, чем даже смерть отца. Безумный Рагнар предпочел погибнуть. Но Элана… Она стала жертвой профессии своего мужа.

Черный Клык не сдвинулся с места. И теперь младшие детишки теребили его, спрашивая, где мама и что случилось с Ингер и Сорен.

Рагнарсон бросил на него вопросительный взгляд, и Хаакен утвердительно кивнул.

– Мои дети? Нет. Не может быть!

Черный Клык кивнул еще раз.

Слезы мгновенно просохли. Рагнарсон медленно обернулся и обвел взглядом всех, кто толпился вокруг. Все отводили глаза, будучи не в силах выдержать сверкающего в его взгляде пламени. Если описать этот огонь, то «ненависть» была бы слишком мягким словом.

– Подвинься, Хаакен,

– Браги…

– Двигайся!

– Ты вождь, – сказал Черный Клык, освобождая дверь. – Я пойду за тобой туда, куда прикажешь.

Рагнарсон прикоснулся к плечу брата и произнес:

– Вполне возможно, что мы с тобой уже покойники, Хаакен. Но кто-то понесет впереди нас факелы, чтобы осветить нам дорогу в ад. – Некоторое время он молчал, пораженный собственной речью. Их отец произнес эти слова перед своей смертью. – Вальтер! Узнай, кто это сделал!

– Браги…

– Узнай! – бросил он, входя в. спальню.

Вальтер двинулся следом, но Мгла схватила его за руку.

Когда-то эта женщина была принцессой Империи Ужаса. Она владела Силой, и ей было ведомо, что находится за дверью.

Рагнарсон еще раз сумел обуздать свои эмоции. Он не снимал руку с эфеса меча, чтобы помнить о том, что находится на поле битвы… Эти люди пали в бою.

– О…

Хаакен попытался вытащить его за дверь.

– Нет. Вальтер, зайди сюда.

Человек со спущенными до колен штанами был братом Вальтера Турраном.

Их взгляды скрестились над телом. Ни одного слова не было произнесено. И их нельзя было произнести без того, чтобы здесь снова не пролилась кровь.

– Позаботься о нем, – бросил Браги и, обойдя вокруг постели, подошел к телу жены. Вначале он опустился на одно колено, а затем сел на пол. Он держал её за руку и вспоминал. Двадцать лет и шестнадцать из них в браке. В счастье и горести, в битвах и любви.

Это очень долгий срок. Почти половина его жизни. Воспоминаний было бесконечно много.

Позади его Вальтер рыдал на груди брата.

Прошло не менее часа, прежде чем Браги поднял глаза.

Рольф Прешка, капитан дворцовой стражи, сидел на краю кровати. Он горевал не меньше Рагнарсона.

Браги точно не знал, но Рольф присоединился к нему одновременно с Эланой. А до этого они были партнерами… Но с того времени Браги не претерпел от него никакого бесчестья. Он был уверен в благородстве Прешки.

Страдания Рольфа говорили о том, что и он сделает все, чтобы виноватые заплатили своей кровью.

Но сил у Рольфа на мщение не было. Во время войны он потерял легкое, но умирать отказался. Здоровье, правда, восстановить так и не удалось. Именно поэтому он и занял необременительный пост капитана дворцовой стражи.

Чуть позже появилась Непанта и немножко поплакала, после чего, собрав вместе с Мглой детишек, отправилась в дом Вальтера.

– Ты станешь моей рукой, которая будет разить из могилы, – сказал Браги Рагнару и поведал сыну все, что знал и что чувствовал. Он поделился тем, что парень должен был знать на тот случай, если следующая банда убийц добьется успеха.

Мальчишке придется быстро взрослеть.

Майкл Требилкок всю ночь молча наблюдал за событиями. Требилкок оставался загадкой, как губка впитывая боль или радость других и не выдавая при этом своих чувств.

Правда, один раз в течение ночи он подошел к Браги и дружески положил ладонь ему на плечо. Для Требилкока это было очень много.

Еще до рассвета в доме собрались все старые товарищи Браги. Не было лишь Рескирда, чей полк был на маневрах у озера Турнтин.

Перед самым восходом солнца над горами прогремел гром, а безоблачное небо прорезала молния.

Это было Знамение.

В диких и суровых горах, именуемых Драконьи Зубы, беспрестанно завывал и стонал ветер. Злобные порывы царапали ледяными когтями старинные стены замка Клы-кодред. Эта твердыня была единственным свидетельством того, что человек осмелился пробраться в страшные горы. Казалось, что злобствующий ветер стремится уничтожить и этот последний оплот.

Это была одинокая крепость, возведенная вдали от обитаемых мест. Только два человека находились в ней, а из этих двух лишь одного можно было считать по-настоящему живым.

Он был стар, этот человек. Стар, и в то же время молод. За его плечами лежало четыре столетия, но выглядел он лишь на одну десятую этой бесконечно долгой череды лет. Одинокий, слонялся он по пустым пыльным залам замка. Он ждал.

Вартлоккур.

Таково его имя. Кошмар Запада.

Вартлоккур – Молчаливый-в-тоске-Бродящий. У него было и иное имя – Разрушитель Ильказара.

Этот человек был чародеем, способным стереть с лица земли державу с такой же легкостью, как школяр стирает слово с грифельной доски.

По крайней мере так думали о нем люди. Он был очень могущественен и на самом деле задумал и осуществил падение Ильказара. Но чародей оставался человеком, и его возможности имели свои границы.

Вартлоккур был высок и худ, у него было землистое лицо и глубоко посаженные глаза цвета черного дерева.

Чародей ждал. Он ждал женщину.

Вартлоккур не желал иметь ничего общего с внешним миром.

Но иногда мир сам обрушивался на него, и чародею приходилось отвечать, чтобы защитить свое место