советом мошенников. Если который из них попадался под следствие - учил всевозможным отводам, указывал тайные лазейки и все те пункты закона, которые хотя мало-мальски могли послужить в пользу подсудимого. Следуя словам писания, которое повелевает посещать в темнице заключенных, он навещал иногда знакомых арестантов для осведомления о ходе их дел и подачи благих советов. Если арестанту хотелось на поруки, Пров Викулыч, как личность ни в чем зазорном не замеченная и под судом и следствием не состоящая, являлся поручителем, даже деньги свои давал иногда в долг, когда подсудимый мог отделаться взяткою, а наличных не имел. И, кажется, не было примера, чтобы деньги эти впоследствии ему не возвращались. Если задумывалось какое-нибудь ловкое, сложное и рискованное предприятие, знакомые мошенники почти всегда предварительно шли к нему за советом. Пров Викулыч сметливым оком своим соображал и обдумывал дело, давал опытный и умный совет, как ловчее, тоньше и безопаснее его обделать, приводил закорючки и пункты, которые могут служить и pro и contra** в данном случае, и как скоро предприятие удавалось - получал свою долю благодарности. Таким-то способом и жил он на общественном иждивении. Крайне осторожный и осмотрительный, он сохранил себе официально 'честное имя' и был твердо уверен, что никогда и ни в чем не попадется. Если б вы назвали его мошенником, он бы до глубины души оскорбился, ибо с полным убеждением почитал себя честным человеком и истинным христианином. 'Возлюби ближния своя', - неоднократно повторял он, как свое нравственное убеждение, и на этом основании помогал мошенникам, раздавал нищим милостыню. Жоржи чтили в нем истинного своего благодетеля и называли патриархом мазов.

______________

* Опытных воров, атаманов (жарг.).

** За и против (лат.).

Мое тело - тело бело

Разгуляться захотело...

- отхватывали сиплые детские голосенки в отдельной, непроходной комнате, когда за порог ее ступили Пров Викулыч и компания Фомушки.

Опрокинутые стулья, чайный прибор, пивные бутылки и водка служили признаками оргии, происходившей в этом уголке. С десяток мальчишек, от десяти до пятнадцатилетнего возраста, в разнокалиберных костюмах, наполняли небольшую горницу. Некоторые из них были положительно пьяны. Посредине происходила пляска. Двенадцатилетний мальчик отхватывал вприсядку трепака перед женщиной, еще молодой и даже недурной когда-то, на которой однако уже неизгладимо лежало отталкивающее клеймо разврата. Ее испитое, горящее хмельным румянцем лицо вполне гармонировало с такими же испитыми лицами мальчишек. Подле танцующей пары ухарски восседал на табурете один взрослый и своими восклицаниями поощрял безобразную пляску.

- Цыц, вы, чертенята! Брысь под печку! - топнул на них Пров Викулыч. У добрых людей пятница, а они срамные песни орут!

- Беса плясовицею и скаканием тешат! - промолвил от себя богобоязненный Фомушка.

Ребятишки немного притихли, взрослый почтительно привстал с табурета, плясунья удалилась за двери даже с некоторой робостью, потому что Пров Викулыч баб не любил.

- Что у вас за кагал тут жидовский? - несколько благосклоннее спросил он, с достоинством рассевшись на диване.

- А вот - звонков* обучаю... Хотите - икзамет можно сделать? - с улыбкой отозвался взрослый, красивый парень лет двадцати пяти, в камлотовом пиджаке.

______________

* Учеников мошенников (жарг.).

- Не 'икзамет', а экзамен, слово греческое, - докторально- педантически и совсем уже благосклонно поправил патриарх, любивший иногда щегольнуть своим знанием и начитанностью.

Камлотовый пиджак, сознавая ученое превосходство патриарха, скромно ухмыльнулся и провел рукой под носом.

- Ну, делай, пожалуй; а я погляжу, да вот с добрыми людьми покалякаю, согласился старик, приглашая компанию Фомушки подсесть к дивану.

Фомушка 'сделал уважение' ему рюмкой мадеры, которою всегда эти господа угощают таких сановитых людей и которую очень любил Викулыч, хотя сначала и отказывался пригубить по случаю пятницы. Затем, представя ему Зеленькова, Фомушка вполголоса приступил к изложению задуманного дела с Морденкой, а камлотовый пиджак начал экзамен.

Он поставил табурет посредине комнаты и вынул из кармана ременный жгут.

- Вы, новички, слушай! - обратился он к трем мальчикам, из которых один, бледный, худощавый ребенок лет десяти, стоял позади всех у окна и не то со страхом, не то с удивлением глядел на все происходившее в этой комнате.

Видно было, что он дичился, что все это казалось ему странным и чем-то новым, невиданным.

- Слушай! - повторил камлотовый пиджак. - Вот Сенька будет у меня форточничать, а вы - чур! - глядеть да учиться! Когда, значит, пойдем на работу и случится при эфтим деле в форточку пролезть, так надо, чтоб было аккуратно и без шуму. А коли нашумим, ребятки, так березовой каши в части похлебаем! Ну, Сенька, полезай! - скомандовал он плясавшему мальчишке. - Да гляди у меня, пострел: буде чуточку только сдвинешь табурет - жгут!

Сенька скинул сюртучонок и ловко полез между ножками и нижней перекладиной табурета. Камлотовый пиджак - жгут наготове - в наблюдательной позе стал над мальчишкой.

Сдвинул.

Раздался удар по спине и крик, слившийся со смехом мальчишек.

- Ах ты, девчонка!.. Он еще голосить тут вздумал!

- Да ведь больно... не приноровишься сразу... - простонал со слезами на глазах пролаза, вскочив на ноги.

- Затем и бьют, чтоб было больно, - пояснил ментор. - Даст бог, на Конной попадешься к Кирюшке* в лапы - еще больнее будет - значит, с младости приучаться надо.

______________

* Кирюшка - палач, некогда бывший в Петербурге. Его имя вделалось синонимом палача.

Мальчик, убежденный этим аргументом, полез опять и опять сдвинул на полвершка табуретку. Новый, еще сильнейший удар, но на этот раз уже ни малейшего крика.

- Молодец!.. Валяй сызнова, да делай начистоту! - ободряет ментор - и ученик его с изумительною ловкостью пролезает наконец между ножек - туда головой, а потом обратно ногами - ни на одну линию не сдвинув табуретки.

- Молодец, Сенька! ай да молодец! - восклицает ментор, приходя в истинный восторг. - Пошел, налей себе стакан водки в награду.

Пров Викулыч слушает Фомушку с компанией и в то же время, самодовольно поглаживая свою прекрасную бороду, с благоволивой улыбкой смотрит на искусство юного Сеньки. Одно только не совсем-то нравится ему: 'Зачем мальчуга водку дует? - потому: пятница, и опять же нравственности ущерб, хотя, с другой стороны, трудно и не испивать в этаком положении'. Так рассуждает Пров Викулыч, а камлотовый пиджак уже представляет на его благоусмотрение новые плоды своей ланкастерско-педагогической деятельности. Он сел на табурет, положил к себе в карман довольно узких панталон кошелек с деньгами и кликнул нового мальчишку.

- Начинаю! - сказал мальчишка и, немного засучив рукав, осторожно запустил пальцы в карман учителя.

Через минуту он подал ему кошелек.

- Ну, брат, чистота!.. Вот уж подлинно, можно сказать, золотая тырка*, - изумился ментор, - гляди-ко, корт, без ошмалашу**, прямо полез, да еще говорит: 'Начинаю', и хошь бы чуточку трекнул***... И знаю ведь, что тащит, бестия, а хошь убей - ничего не слыхал!..

______________

* Очень удачное воровство (жарг.).

** Ощупки (жарг.).

*** Неосторожно толкнул жертву во время кражи (жарг.).

- Чисто! очень чисто! - похвалил Пров Викулыч, который успел уже выслушать план задуманного дела и дать надлежащий добрый совет, сущность которого читатели узнают в надлежащем месте.