посудины, и обычные отвратительные сцены вконец опьяневших субъектов, из которых некоторым тут же гласно-всенародно обчищают карманы, сдирают одежду и обувь, - вот та мутная, непривлекательная картина, какую с первого взгляда представляет знаменитый в летописях петербургских трущоб кабак Полторацкий.

Нищие расселись как попало: кто на подоконник со своим студнем, кто, за недостатком столов, даже и на полу, в уголок приткнувшись; одна только компания Фомушки, состоявшая из Макриды с Касьянчиком и криворукого, косоглазого слюняя с двумя немтырями, заняла отдельный стол для своей трапезы. Эти ужины нищей братии возбуждали сильное неудовольствие маркитанта, видевшего в них подрыв своей коммерции.

В компании Фомушки шел разговор о двурушничаньи худощавого старика-халатника в то время, как к блаженному подошел одетый в партикулярное платье высокий рыжий человек, угрюмого выражения в злобных глазах исподлобья, и бесцеремонно опустился подле него на скамейку, отодвинув для этого, словно какую вещь, Касьянчика-старчика.

- Чего тебе, Гречка? - отнесся к нему своим обычным лаем Фомушка.

- Ничего; звони* знай, как звонилось, а мы послушаем, - отрезал Гречка и расселся таким образом, что явно обнаружил намерение слушать и присоединиться к разговору.

______________

* Говори (жарг.).

- Надоть ему беспременно ломку, чтоб не двурушничал, - продолжал косоглазый слюняй.

- Кому это? - осведомился Гречка.

- Хрыч тут один есть, - такой богачей, сказывают, а сам промеж нас кажинную субботу за всенощной христорадчичает, - так вот, говорю, ломку ему надо.

- Какой богачей?

- А вот - Фому спроси, он его знает.

- Какой-такой богачей-то? - повторил Гречка, отнесясь к блаженному.

- Есть тут такой, - неохотно отвечал этот. - Морденкой прозывается... скупердяище, не приведи бог.

- Все это одна жадность человеческая, любостяжание, - заметила Макрида в назидательном тоне.

- Да богачей-то он как же? - добивался настойчивый Гречка.

- А тебе-то что 'как же'? Детей крестить хочешь, что ли? Небось, на зубок не положит.

- Нет, потому - любопытно, - объяснил Гречка.

- Любопытно... ну, в рост капитал дает под проценту да под заклад - вот те и богачей?

- И много капиталу имеет?

- Поди, посчитай!

На этом разговор прекратился, и Гречка сосредоточенно стал что-то обдумывать.

- Подь-ка сюда! - хлопнул он по плечу блаженного.

Они отошли в сторону.

- Половину сламу* хочешь? - вполголоса предложил Гречка.

______________

* Доля добычи (жарг.).

- За какой товар? - притворился Фомушка.

- Ну, за вашего... как его... Морденку, что ли?

- А как шевелишь, друг любезный: на сколько он ворочает? - прищурился нищий.

- Косуль пять* залежных будет - и ладно.

______________

* Тысяч пять (жарг.).

- Мелко плаваешь!.. Сто, а не то два ста - вон она штука!

Гречка выпучил глаза от изумления.

- Труба!..* Зубы заговариваешь!** - пробурчал он.

______________

* Вздор, пустяки (жарг.).

** Сбиваешь с толку (жарг.).

- Вот те святая пятница - верно! - забожился Фомушка.

- Ну, так лады*, на половину, что ли?

______________

* Хорошо (жарг.).

- Стачка* нужна, - раздумчиво цмокнул блаженный.

______________

* Сделка, уговор (жарг.).

- Вот те и стачка, - согласился Гречка. - Первое: твое дело - сторона; за подвод* половину сламу; ну, а остальное беру на себя: я, значит, в помаде**, я и в ответе.

______________

* Устроить предварительную подготовку дела (жарг.).

** Здесь: воровство (жарг.).

- А коли на фортунке к Смольному затылком*, тогда как? - попробовал огорошить его Фомушка.

______________

* Торжественный поезд преступника к эшафоту; фортунка - позорная колесница (жарг.).

Гречка презрительно скосил на него свои маленькие злые глаза.

- Что - слаба, верно? - усмехнулся он. - Трусу празднуем? Не бойся, милый человек: свою порцию миног сами съедим*, с тобою делиться не станем, аппетиту хватит!

______________

* Есть миноги - принять наказание плетьми (жарг.).

Фомушка подумал. Товарищ казался подходящим и надежным.

- Миноги, стало быть, за себя берешь? - торговался он.

- Сказано съем! - огрызся товарищ. - Мы-то еще поедим либо нет бабушка надвое говорила... Раньше нас пущай других покормят; много и без нас на эту ваканцию найдется, а мы по вольному свету покружимся, пока бог грехам терпит, - рассуждал он, ухмыляясь.

- Ну, коли так, так лады! - порешил Фомушка, и ладони их соединились.

- Майора Спицу знаешь? - продолжал он уже интимным тоном. - Этот самый майор, значит, первый ему друг и приятель... От него мы всю подноготную вызнаем насчет нашего клею.

- Как, и ему тырбанить?* - с неудовольствием насупился Гречка. Он уже считал деньги Морденки в некотором роде своею законною собственностью.

______________

* И с ним делиться долей добычи? (жарг.)

Фомушка свистнул и показал шиш.

- Нас с тобой мать родная дураками рожала? - возразил он. - Больно жирно будет всякому сдуру тырбанить - этак, гляди, и к дяде на поруки* до дела попадешь. А мы вот так: у херова** дочиста вызнаем, потому как он запивохин, так мы ему только селяночку да штоф померанцевой горькой - и готово.

______________

* Угодить в тюрьму (жарг.).

** Пьяного (жарг.).

- Ходит!* - согласился и одобрил Гречка. - А где же поймать-то его? домекнулся он. - Надо бы работить** поживее.

______________

* То же, что лады - идет, согласен (жарг.).

** Обделывать дело (жарг.).

- В секунт будет! - с убеждением уверял блаженный. - Он, значит, осюшник* на косушку сгребал, за младенцев заручился - и теперича нигде ему нельзя быть, окромя как на Сухаревке.

______________

* Двугривенный (жарг.).

- Стало быть, махаем, - предложил Гречка.

- Махаем! - охотно согласился Фомушка, - и два новых друга немедленно же удалились из Полторацкого.

IV

СУХАРЕВКА

Высокая надворная стена четырехэтажного дома, который с уличного фасада смотрит еще несколько сносно, представляла почти невозможное и весьма опасное явление. Человеку свежему и непривычному трудно было бы взглянуть без невольного ужаса на этот угол, выходящий на первый из многочисленных и лабиринтообразных дворов Вяземского дома. Представьте себе этот угол,