игриво-смелыми побегами цветущих лиан, кисти которых тихо колебались в воздухе, спускаясь очень близко к головке отдыхавшей под ними женщины. Голубые лучи от матового шара солнечной лампы, спрятанной в этой купе растений, пробивались сквозь просветы широких, длинных и лапчатых листьев и падали необыкновенно прихотливой, неясной сеткой на лицо и бюст красавицы, черные волосы которой, несмотря на свое роскошное обилие, были зачесаны совершенно просто, и вся она, такая чистая и прекрасная, среди этой зелени напоминала античную Дриаду - как та мраморная нимфа, на которой дробилась крупными алмазами струя фонтана и которая легким изгибом своего тела и изящным поворотом головы, казалось, хотела любопытно заглянуть в лицо отдыхавшей красавице.

Шадурские с минуту оставались в том молчаливом онемении, которое всегда производит на человеческую душу внезапный вид необыкновенной красоты. Оба они, скрытые в тени миртовых ветвей, не были видны.

- Что, какова? - самодовольно прошептала княгиня.

Шадурский только головой покачал, с дилетантским наслаждением рассматривая сквозь pince-nez* незнакомую женщину.

______________

* Пенсне (фр.).

- Кто это? - едва слышно спросил он.

- Не знаю и никогда не встречала.

- Странно... Une femme inconnue*... Очень странно!.. Надо будет узнать непременно!

______________

* Неизвестная женщина... (фр.).

- А как хороша-то?

- Изумительно!

- А кто лучше: баронесса или она?

- Какое же тут сравнение! - ответил князь, пренебрежительно двинув губою. - И как это я до сих пор не заметил ее! Vraiment c'est un sacrilege de ma part!* - продолжил он, тихо поворачивая назад в темную аллею, чтобы появлением своим не потревожить уединенный отдых красавицы.

______________

* Поистине, это преступление с моей стороны! (фр.)

- Послушайте, господа, не знаете ли вы, кто эта дама? - спрашивал он полчаса спустя у двух своих приятелей, когда поразившая его особа появилась в зале, под руку с Дарьей Давыдовной.

- Знаем, - отвечали в голос оба приятеля, из которых один в своем кругу звался просто Петькой, а другой, с академическим аксельбантом, - князем Рапетовым.

- Кто же она? Скажите мне, бога ради!

- Никто! - с глупым нахальством прохохотал Петька.

Рапетов серьезно покосился на него.

- Ее зовут: Юлия Николаевна Бероева, - сказал он.

- В первый раз слышу, - заметил Шадурский.

- Не мудрено: elle nest pas des notres*, - объяснил Петька. - Муж служит чем-то у Шиншеева, а Шиншеев, говорят, ухаживает за женою и на вечера свои приглашает, как декорацию, ради красоты ее.

______________

* Она не из наших (фр.).

- Donc e'est une conquete facile!* Примем к сведению, - фатовато заметил Шадурский.

______________

* Итак, это легкая победа! (фр.)

- Ну, не совсем-то 'facile'!* - возразил Рапетов. - Вы слишком скоры на заключения, любезный князь, позвольте вам заметить.

______________

* Легкая (фр.).

- Это почему же? - с усмешкой обернулся Шадурский. - В вашем тоне как будто маленькая ревность есть! - шутливо прищурился он на Рапетова.

- Ревности нет никакой, а если хотите знать, почему вы тут ничего не добьетесь, мой милый ловелас, так я вам объясню, пожалуй.

- Очень интересно послушать.

- Госпожа Бероева - честная женщина; любит немножко свой очаг, много своего мужа и бесконечно своих детей, - отчетливо-докторальным тоном проговорил Рапетов.

- И потому? - снова усмехнулся Шадурский с самоуверенным задором.

- И потому - ухаживайте-ка вы лучше за баронессой фон Деринг! Это, кажись, благонадежнее будет.

- Благодарю за совет! - с колкою сухостью пробормотал князь Владимир. Только мне сдается, что через несколько времени и я, в свой черед, посоветую вам - не давать опрометчивых советов.

- Это, кажется, вызов? - спокойно спросил защитник Бероевой.

Князек немного осекся; он совсем не ожидал подобного оборота, ибо вызова и в помышлении своем, опричь романов, никогда не имел.

- Какой там вызов! Есть из-за чего! - постарался улыбнуться он с натянутой небрежностью. - Я только говорю про то, что не прочь на деле доказать вам... ну хоть la possibilite d'une conquete*.

______________

* Возможность победы (фр.).

- Коли есть охота - не препятствую, - коротко поклонился ему Рапетов.

- А я пари держу, что ничего из этого не выйдет, - вмешался Петька. - В наш положительный век женщины, брат, только на карман полагаются, - пошло сострил он и сам расхохотался.

Самолюбие князя было сильно задето, в особенности же подстреканиями Петьки.

- Пари? Идет! на сколько? - предложил он, протягивая ему руку.

- Ужин с квасом у 'Дюсы', - сторговался тот.

- Ладно! Князь Рапетов, разнимите руки.

- Можете разнять сами, господа, - ответил Рапетов с заметною сухостью. Между такими порядочными и честными людьми свидетелей не надо, - добавил он, отходя от приятелей.

Пари состоялось без его посредничества.

* * *

- Граф Каллаш! - возгласил человек, стоявший у главного входа в большую залу.

При новом и почти неизвестном, но громком имени многие взоры обратились к дверям, в которые должен был войти новоприбывший. Легкий говорок пробежал между присутствующими:

- Граф Каллаш...

- Кто такой?..

- Венгерское имя... Как будто что-то слышал.

- В первый раз появляется?

- Что это за Каллаш? Ах, да, это одна из старых венгерских фамилий!..

- Интересно!..

Подобные вопросы и замечания беглым огнем перекрещивались между собою в многочисленных группах гостей, наполнявших залу, когда в дверях ее появился молодой человек...

Он замедлился на минуту, чтобы окинуть взором окружающую обстановку и присутствующих; затем, как бы чувствуя замечания и взоры, устремленные на его личность, но совершенно 'игнорируя' их, без застенчивости, ровной и самоуверенно-скромной походкой прошел через зал; Давыд Георгиевич с приятной улыбкой поспешал ему навстречу.

Люди опытные, привыкшие к обществу и приглядевшиеся к жизни и нравам большого света, часто по первому шагу очень верно судят о той роли, которую будет играть человек в среде их. Люди опытные по первому взгляду молодого человека, по первой походке его, по тому, как он только вошел в залу, решили уже, что роль его в свете будет блистательна, что не одно женское сердце затрепещет впоследствии при его появлении и не одна-то дендическая желчь взбудоражится от его успехов.

- Как хорош! - смутным шепотом проносилось между дамами. Мужчины по большей части молчали, некоторые только пощипывали кончик бакенбарда, и все вообще делали вид, что не замечают нового гостя. Одно уже это могло почесться блистательным началом самого верного успеха.

Действительно, наружность его нельзя было оставить без внимания; между тысячью молодых людей он