собрался еще ни разу, - размышлял сам с собою Шадурский, медленно проходя мимо лестничных статуй. - Неприятно, черт возьми; ну, да один-то раз куда ни шло! Только то скверно, что экипаж открытый: неравно увидят еще как-нибудь... Разве во двор приказать ему там въехать?' - думал он, садясь в коляску и справляясь по письму княжны Анны об адресе ее тайного приюта.

Его сиятельство, тридцатисемилетний муж и соблазнитель, сей гордый, демонический Чайльд Гарольд российский - стыдно сказать! - чувствовал теперь какой-то школьнический, заячий страх за свою романическую проделку.

На Невском проспекте с ним поровнялся один из известнейших вестовщиков большого света и, грациозно послав ему рукою воздушный поцелуй, поехал, не отставая, рядом.

- Une grande nouvelle!* - кричал он Шадурскому. - Вы не слышали?

______________

* Большая новость! (фр.)

- Что такое?

- Как! Вы спрашиваете, что такое? Вы ничего не слыхали о скандале?

- Ничего...

- Мой бог! Об этом говорит уже весь свет... Это - вещь небывалая!..

- Что же такое?

- La jeune princesse Tchetchevinsky...*

______________

* Молодая княжна Чечевинская... (фр.)

- Ну?

Сплетник, вместо ответа, сделал руками несколько пантомимных, очень выразительных и понятных жестов.

- Что за вздор! этого быть не может! - с улыбкой возразил Шадурский, хотя сердчишко его и сильно-таки екнуло при этой пантомиме.

- Mais... comment* быть не может?! Говорят, будто есть особы, которые читали даже письмо ее к своей матери, и предерзкое, пренепочтительное письмо! Pauvre mere! elle est bien malade pour le moment!** Это ее убило!

______________

* Но... Как (фр.).

** Бедная мать! она серьезно заболела от этого! (фр.)

- Кого же обвиняют в этом? - спросил Шадурский.

- Voila une question!* Конечно, княжну! Помилуйте! Ведь это кладет пятно не только на семейство, mais... meme sur toute la noblesse!** Это... это une femme tout-a-fait perdue!*** О ней иначе и не говорят, как с презрением; с ней никто более не знаком, ее принимать не станут!..

______________

* Вот вопрос! (фр.)

** Но... даже на все дворянство! (фр.)

*** Совершенно погибшая женщина! (фр.)

- Oui, si cela est vrai...* конечно, так и следует! - с пуристическим достоинством римской матроны проговорил Шадурский, трусивший в душе от всех этих слухов и убежденный в эту минуту, что действительно так следует. - Et qui suppose-t-on etre son amant?** - спросил он.

______________

* Да, если это правда... (фр.)

** И кого считают ее любовником? (фр.)

- Вот в том-то и загадка, что не знают. Во всяком случае, это подлец! - заключил благородный сплетник.

- О, без сомнения! - подтвердил Шадурский. А сердчишко его снова сжалось и екнуло при этом роковом слове.

- Но у нее есть брат; он, вероятно, разыщет. C'est une affaire d'honneur*, - продолжал сплетник.

______________

* Это дело чести. (фр.)

- Что же, дуэль?

- Или дуэль, или пощечина!

Шадурский даже побледнел немного, несмотря на свое образцовое умение и привычку владеть собою и скрывать свои настоящие чувства.

- Du reste adieu!* Мне в Караванную! Еду к баронессе Дункельт - узнать, что там говорят об этом, - заключил сплетник и, послав Шадурскому еще один воздушный поцелуй, скрылся за поворотом на Караванную улицу.

______________

* Впрочем, прощайте! (фр.)

- Пошел домой! - закричал между тем этот своему кучеру.

Кучер, получивший за пять минут перед тем приказание ехать в Свечной переулок, остался очень изумлен столь неожиданным поворотом дела и, не вполне на сей раз доверяя своему слуху, обратил вопросительную мину к своему патрону.

- Пошел домой, говорю тебе, скотина! - закричал этот последний, вероятно торопясь сорвать на кучере бессильный гнев свой за слово 'подлец', произнесенное сплетником.

Возница тотчас же повернул лошадей в обратную сторону.

'Вот так-то лучше будет', - подумал Шадурский, и через несколько минут коляска остановилась перед подъездом его собственного дома.

- Можешь откладывать: я больше никуда не поеду сегодня! - обратился он к кучеру, и скрылся в дверях не без внутреннего удовольствия за счастливую встречу и за все предыдущее поведение с княжною, которое отклоняло всякое подозрение от его ничем не запятнанной личности.

XVII

ДВЕ ПОЩЕЧИНЫ

Шадурский прямо прошел на половину жены. Он хотел сообщить ей, что участь подкидыша обеспечена, полагая в то же время найти у нее своего управляющего, г.Морденко, который ежедневно являлся с отчетами и докладами утром, в девять часов, к князю, а в первом или в начале второго - к самой княгине. Она с некоторого времени вообще стала интересоваться делами. Шадурский намеревался взять у Морденко десять тысяч, обещанные им генеральше.

Быстрыми и неслышными в мягких коврах шагами подошел он к дверям будуара, распахнул одну половину и вдруг окаменел на минуту, пораженный странным и неожиданным дивом.

Супруга его лежала в объятиях г.Морденко.

Князь, не двигаясь с места и не спуская с них холодного взора, в котором тускло засвечивалось какое-то ледяное бешенство, стал натягивать и застегивать на пуговку свою палевую перчатку, которую, подходя к будуару, уже стянул было до половины руки.

Княгиня, пораженная еще более, чем муж, в первую минуту дрожала всем телом, приникнув к диванной подушке и закрыв лицо своими бледными тонкими руками. Морденко, ошалелый и немой от страха, глядел во все глаза на это, по-видимому хладнокровное, застегивание перчатки, тогда как рука его машинально и неудачно искала на краю стола принесенные к докладу бумаги. Это был высокий, несколько сутуловатый и сангвинически худощавый мужчина лет сорока, породистый брюнет, с бронзово-бледным, энергическим лицом и глубокими темно-карими глазами.

Застегнув, наконец, свою пуговку, князь подошел к нему медленными шагами и с размаху дал сильную и звонкую пощечину.

- Вон, животное!.. - тихо прошипел он, скрежеща зубами. - Сегодня же сдать все дела, и чтобы к вечеру духу твоего тут не было!.. Вон!

Уничтоженный, убитый и перетрусивший Морденко отыскал, наконец, свои бумаги, почтительно согнулся и на цыпочках вышел из будуара.

Князь затворил за ним двери.

- Хоть бы это-то из предосторожности сделать догадались! - укоризненно посоветовал он, кидая на жену убийственно-презрительный взгляд.

Княгиня начала уже истерически, но сдержанно и глухо рыдать, не отрываясь от своей подушки.

- С кем?!. с хамом... с холуем... с лакеем!.. И это - русская аристократка! - шипел он задыхающимся голосом.

На этих словах, видно уж чересчур задетая за живое, княгиня словно очнулась и, стремительно вскочив со своего дивана, ринулась к мужу.