— Нет, обещаю. — Джек повернулся к Хайдену. — Ингерсоллы хорошие люди, и я не позволю тебе вредить им только затем, чтобы добраться до меня.
— Я не имею никакого отношения к разгрому лаборатории. — Голос Хайдена стал резким. — Я даже не знал о нем до сегодняшнего дня. Нечего на меня все подряд вешать. Если ты собирался идти в полицию, учти: я здесь ни при чем.
— Я не собираюсь идти в полицию. — Джек направился к двери. — Пока. Но если я узнаю, что ты, желая отомстить мне, губишь невинных людей, я тебя защищать не стану.
— А мне твоя защита ни к чему. Я никогда в ней не нуждался.
— И еще одно. — Джек взялся за ручку двери. — Я полагаю, ты приехал в Миррор-Спрингс потому, что рассчитываешь заполучить кристалл. Я еще не понял, какая роль тебе отведена в маленькой пьесе, которая, похоже, здесь разыгрывается, но в любом случае не пытайся использовать Элизабет в своих целях.
Хайден издал короткий, резкий смешок.
— А с чего это я должен тебя слушать? Ты же сам использовал ее безо всякого зазрения совести, когда тебе было нужно!
Джек молча открыл дверь, вышел в холл, вызвал лифт и устало прислонился к стене. Ожидая, когда лифт подъедет, он бросил взгляд на зеркало, украшавшее противоположную стену. Из зеркала на него глянули глаза отца.
— Нелегко мне разгребать за тобой, сукин сын, — обратился он к своему отражению.
Дверцы лифта бесшумно разъехались, Джек спустился, вышел за дверь и окунулся в холодную лунную ночь.
Машина стояла на стоянке перед отелем, там, где он ее оставил. Джек направился к ней. Он заметил Элизабет, только когда подошел вплотную. В длинном черном пальто она совершенно сливалась с темнотой.
— Мне надоели ваши игры, Фэрфакс. — Глаза Элизабет яростно блеснули. — Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Вы обязаны сделать для меня хотя бы это.
Джек взглянул на нее, и внезапно ему вспомнились слова Хайдена о том, что по городу уже целых полгода ходят слухи о холодности Элизабет.
— Да. — Он провел рукой по лбу и бессильно опустил руку. — Я обязан сделать для вас хотя бы это.
Она вытащила из кухонного шкафа бутылку коньяка, налила напиток в два бокала и отнесла их в гостиную, освещенную лишь светом камина. Остановившись у низкого журнального столика, взглянула на Джека.
Он стоял у камина и смотрел на пламя.
Она молча протянула ему бокал. Он бросил на нее хмурый взгляд, словно она оторвала его от очень важного занятия, и, помешкав, взял бокал у нее из рук.
— Вы ходили в отель, чтобы встретиться с Хайденом? — тихо спросила она.
Он пожал плечами и сделал глоток.
— Зачем? — Она пытливо вгляделась в его лицо. — Чего вы хотели этим добиться?
— Не знаю. — Он медленно опустил стакан. — Это долгая история.
— У нас вся ночь впереди.
Он встретился с ней взглядом. Она поняла, что впервые после полугодичного перерыва он разрешает заглянуть себе в душу. То, что она там увидела, было страшно.
— Моего отца звали Сойер Джей Фэрфакс, — начал Джек. — Он сколотил состояние во время последнего экономического бума на том, что помогал крупным фирмам разорять и скупать мелкие семейные компании. Он был отличным мастером своего дела. В свое время он уничтожил бессчетное количество маленьких фирм просто потому, что знал, как на этом нажиться.
— Продолжайте.
— Он прекрасно умел получать прибыль и врать. Умер он за границей, в Европе, куда отправился по делам. Мне в ту пору было двадцать четыре года. Клянусь Богом, до дня его похорон я считал себя единственным его сыном. И моя мать тоже.
Элизабет нахмурилась.
— Вы не знали о существовании Ларри?
— Не знал. Похоже, Ларри и его мать тоже не подозревали о моем существовании. Они жили в Бостоне. Знали лишь, что он был женат и что часто ездит в командировки.
— Это объясняло его частые отлучки.
— Вот именно. Но ни Ларри, ни я, ни наши матери понятия не имели, что существует еще и третий сын. До тех пор, пока не огласили завещание.
Элизабет почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
— Неужели это…
— Да. Хайден.
— Боже правый! Вот это да!
— Хайден на чтение завещания не явился. Он ненавидел отца. Не мог ему простить того, что его мать покончила с собой. Считал, что она это сделала, узнав о существовании у ее мужа еще двух семей. К несчастью, отец умер, прежде чем Хайден успел ему отомстить. — Джек помолчал. — Но остался я.
Элизабет закрыла глаза.
— Понятно…
— В отцовском завещании я был назван исполнителем. Мне предстояло завершить правовые, финансовые и личные дела отца, разобраться с тяжбами и совершить несколько необыкновенно таинственных сделок. Сколько же всего на меня свалилось! Да еще все те люди, которых он разорил, маленькие семейные фирмы, которые уничтожил…
Кое-что стало понятным. Элизабет открыла глаза.
— Так вот почему вы стали заниматься защитой маленьких семейных фирм. Вы стараетесь компенсировать тот вред, который причинил ваш отец.
Джек отхлебнул коньяку.
— Только не думайте обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Я вовсе не альтруист. Просто нашел себе на рынке нишу, которая оказалась очень выгодной.
Элизабет не стала спорить.
— Рассказывайте дальше.
— Завершить отцовские дела было нелегко. Однако это оказалось не самым трудным.
— А что оказалось самым трудным?
— Иметь дело со своими новоиспеченными родственниками.
— Конечно, — кивнула Элизабет. — С родственниками всегда трудно.
— Только одно могу сказать про отца хорошего. Он никого из нас не обидел. Всем оставил поровну. Ларри — самый младший из его сыновей. — Джек криво усмехнулся. — У нас нет почти ничего общего, однако мы прекрасно ладим.
— А вот с Хайденом кое-что есть, верно? Оба умные, быстрые, обладаете сверхъестественным чутьем, когда дело доходит до бизнеса. У вас обоих потрясающая способность концентрироваться на цели или проблеме. Боже правый! Да у вас даже вкусы одинаковые!
Выражение лица Джека стало мрачным.
— Вы говорите так, будто мы близнецы, которых в детстве разлучили.
— Вы не близнецы, — согласилась Элизабет. — При всем при этом вы совершенно разные.
Джек быстро взглянул на нее.
— Если это вежливый намек на то, что Хайден красивее…
— Он вовсе не красивее, — поспешно проговорила Элизабет. — Просто он другой.
— Очень дипломатичное замечание. — Джек пожал плечами. — Я похож на отца, и с этим ничего не поделаешь. Мать Ларри — милая, воспитанная женщина. Думаю, она не слишком удивилась, узнав о моем существовании. А вот мать Хайдена была совершенно другой. Она знала, что он женат, но все-таки надеялась, что в один прекрасный день он разведется и женится на ней. О моем существовании она
