брату.

Калли кивнула, но в ее глазах Син увидел терзавшие ее сомнения и боль. Бог пощадил ее, но по ее лицу было ясно видно, что она не в состоянии осознать, что кто-то мог поступить так ужасно.

Но Сину, к сожалению, это было знакомо.

В ярости и с жаждой мести он вышел из комнаты и направился вниз.

Войдя в зал, он увидел, что празднующие разошлись и осталось всего несколько человек: его братья, Астер и Ангус.

— Как парень? — спросил Ангус.

— Пока не известно.

На лицах братьев было написано крайнее возмущение.

— Но целью был ты, верно? — спросил Лахлан.

— Я предположил бы так.

— Тогда я скажу, что пора охладить несколько голов. — Юан сжал кулак. — Что скажете, братья? Готовы задать перцу?

— Не сейчас, — отозвался Син. — Сначала мне нужно еще кое-что сделать. Вы не знаете, где Морна? — обратился он к Астеру. — У меня есть к ней безотлагательный вопрос.

— Когда я последний раз видел ее, она шла в кухню.

— Благодарю.

Син отправился к ней, и когда вошел в кухню, Морна уже собиралась уходить. Она испуганно взглянула на Сина, когда он появился в дверях, и по тому, как она нервно огладывалась, по ее внезапному замешательству ему мгновенно все стало ясно.

— Где он? — спросил Син. — Кто?

— Дермот.

— Почему вы об этом спрашиваете? — Ее лицо стало еще бледнее, а руки еще сильнее задрожали.

— Морна, — Син мягко взял ее под локоть, стараясь успокоить, — это важно. Когда он пустил в меня стрелу, это было весьма скверно, но сейчас невинный человек может умереть из-за того, что Дермот хочет изобразить из себя героя перед своим народом.

— Мой сын не способен ни на что подобное. — Но ее тело сказало обратное, хотя она и сбросила руку Сина.

— Клянусь вам, я хочу просто поговорить с ним. Я не собираюсь делать ему ничего плохого. По крайней мере в настоящий момент.

— Я не знаю, где он. — По щекам Морны потекли слезы. — Он убежал в ту минуту, когда вы повели наверх друга. Но он этого не делал. Я уверена, что он этого не делал.

Утвердившись в своих подозрениях, Син глубоко вздохнул. Сомнений больше не оставалось.

— Ведь это он дал вам кексы, не правда ли?

— Он этого не делал, — разрыдалась Морна. — Он хороший мальчик. Он любит сестру и никогда бы не обидел ее.

— Ш- ш. — Обняв женщину, Син привлек ее к себе, и она продолжала рыдать у него на груди. — Я хочу просто поговорить с парнем, — тихо сказал он, касаясь губами ее волос.

— Я на самом деле не знаю, куда он пошел. — К Мор-не снова вернулось самообладание, и она отодвинулась от Сина.

Проклятие.

— Вытрите глаза, Морна. — Син отпустил ее и улыбнулся. — Вот увидите, все будет хорошо.

Она кивнула.

Оставив Морну, Син направился обратно в зал и в узком коридоре встретил нервно ломающего руки Астера.

— Вы разыскиваете Дермота, верно? — с тревогой спросил старик.

— Вы знали, что он руководит повстанцами? — Холодок побежал по спине Сина, когда он заметил, как изменился шотландец.

— Я подозревал, что он один из повстанцев, но если вы думаете, что он способен руководить ими, то ошибаетесь. — Астер усмехнулся.

Син так не считал. Он видел, как остальные смотрели на мальчика и как относились к нему. — Он старший сын последнего предводителя клана, так что это было бы только справедливо.

— Да, но когда умер Нейл, все хотели, чтобы предводителем стала Калли.

— Правда? — Син удивился, вспомнив, что говорила по этому поводу сама Калли.

— В ней течет кровь королевского рода, — кивнув, пояснил Астер, — и у нее хорошая голова на плечах. Все члены клана согласились, что, хотя она женщина, она выла бы хорошим предводителем клана.

— Тогда почему она не стала им?

— Она не захотела, боясь, что этим обидит Дермота и меня. На собрании она всех поблагодарила и вежливо отказалась.

— И тогда избрали вас. — Да.

Теперь Син во всем разобрался. Он понял лютую ненависть Дермота к нему и те завистливые взгляды, которые парень бросал на сестру и дядю, когда думал, что никто на него не смотрит.

—Должно быть, Дермот ужасно расстроился, увидев, что все голосуют за его сестру и дядю, а не за него, законного сына предводителя.

— Да, но в то время ему было всего тринадцать лет. По-настоящему он и не мог ни на что рассчитывать.

Но Син думал иначе. Мальчик в таком возрасте обладает самомнением, которое уступает только юношескому безрассудству.

— И как Дермот отнесся к свершившемуся?

— Разумеется, он был взбешен. Сказал, что если бы он был благородного происхождения, то все без колебаний избрали бы его, и пулей вылетел вон. Но, успокоившись, он согласился, что вполне разумно, чтобы главой клана стал я.

Син стиснул зубы. Когда у ребенка неприятности, никто не бывает так слеп, как любящие родители или дядя. Они не могут примириться с тем, что мальчик, которого они любят, может быть способен совершить подобное преступление. Но в возрасте Дермота Син был само ожесточенное разрушение.

— Как скоро после этого начались нападения?

— Наверное, недель через шесть.

— И с тех пор они продолжаются? Астер кивнул.

— Они когда-нибудь прекращались на время?

— Только когда Капли была в Лондоне и после того как она вернулась. Но это не означает, что виноват Дермот. Ни один человек в клане не хотел бы, чтобы девушка пострадала.

Син слушал и тщательно взвешивал слова старика. Астер ошибочно полагал, что Дермот покушался на жизнь Сина только из-за того, что Калли вышла замуж за врага. Дермот хотел как можно быстрее убрать Сина с дороги, особенно после того как Макнили в этот день благосклонно отнеслись к Сину. Если они примут Сина, то они примут англичан, а, по мнению Дермота, этому нужно помешать, чего бы это ни стоило, даже если пострадает Калли.

Нет, в отличие от Астера и Морны у Сина не было сомнения в вине мальчика, и их слова только подтверждали ее.

— У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, где мог спрятаться Дермот?

— Да, — ответил Астер, немного подумав.

— Где?

— Позвольте, я пойду и посмотрю, смогу ли поговорить с ним. — Астер упрямо выставил вперед подбородок и всем своим видом дал понять Сину, что никогда добровольно не выдаст собственного племянника. — Если пойдете вы, он, безусловно, убежит еще дальше.

То, что сказал старик, было справедливо.

— Тогда найдите его и приведите домой.

— Если я на это соглашусь, что вы сделаете с парнем? — помедлив, спросил Астер.

Син некоторое время размышлял и в конце концов, глубоко вздохнув, сказал старику правду:

— Пока не знаю. Прежде чем решать, я хочу поговорить с ним.

— Я не допущу, чтобы вы причинили ему зло или отправили жить к этим вашим англичанам. — Голубые глаза Астера вспыхнули яростью. — Вы получите его только через мой труп.

— Астер, мы не в игрушки играем. — Син, стараясь, чтобы его голос звучал мягко, попытался убедить старика: — Генрих готов начать войну против вашего клана, а Дермот, по-видимому, не собирается добровольно останавливаться, пока она не началась. Вы действительно хотите, чтобы весь ваш клан погиб из-за действий одного вспыльчивого мальчишки?

— Я знаю, что не он руководит повстанцами, — со слепой убежденностью настаивал Астер. — Я пойду поговорю с ним и узнаю, кто втянул его в это дело. Кто бы это ни был, он непременно понесет наказание.

— А если я прав?

— Вы ошибаетесь. — Глаза у старика потускнели. — Должны ошибаться.

Капли сидела возле Саймона с миской холодной воды и мокрой тряпкой протирала ему лоб. Ей казалось странным, что она так заботится об этом англичанине, но все же она это делала. Очень скоро он и братья Сина станут ее семьей. Но больше всего ее удивляло то, как много значил для нее ее муж и как тяжело ей было думать, что придется жить без него. Этого было достаточно, чтобы сломить ее.

Дверь отворилась, и Калли, повернув голову, увидела, что Син стоит на пороге, держась одной рукой за ручку двери, а другую положив на дверной косяк.

— Как он? — спросил Син, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.

— Спит. Думаю, с ним все будет в порядке. А как вы?

— Сожалею, что не съел кекс вместо него. — Син подошел ближе, не сводя взгляда с друга.

Калли знала, что он говорит искренне, это было написано у него на лице, и ей стало больно.

— Вы послали сообщение Дрейвену? Син кивнул.

— Дермот убежал, и Астер отправился искать его.

— Я должна была подтвердить ваши подозрения, сказать, что Дермот один из повстанцев. — От услышанной новости у Калли сдавило грудь.

— Миледи, никогда не извиняйтесь передо мной за то, что стремитесь защитить того, кого любите. Я иного от вас и не ожидал.

— Но мое молчание могло погубить вас и Саймона.

Испытывая мучительное желание, Син коснулся волос Калли и ласково прочесал пальцами шелковые локоны. Ее светло-зеленые глаза были полны того же страха и неуверенности, которые снедали его.

«Не отпускайте меня, Калли».

Эта немая мольба вырвалась из глубины его души. Всю жизнь Сина преследовали одни и те же желания; ему нужна была еда, одежда, крыша над головой. Но то, что он чувствовал к Калли, делало все остальные желания мелкими. Син со страхом задумался: стала бы она когда-нибудь защищать его так, как защищала брата? Огорчилась бы она, если бы он умер? Калли многое сказала ему, но он не мог до конца поверить в правдивость ее слов. В душе у Сина оставался страх, что Калли скоро его оставит, что последние несколько дней были не более чем призрачным сном и что он проснется один в своем замке и там не будет