И внезапно она почувствовала то же самое.
Раньше Тесс не до конца осознавала его отношение к ней и ее ребенку и надеялась, что все еще можно изменить. Теперь же, когда она так ясно увидела, насколько он не хотел этого ребенка, эта надежда умерла.
Руки Тесс, обнимавшие Бена за шею, опустились, а он откатился от нее и сел к ней спиной.
Все, что она могла сделать, — это сжаться в комочек в попытке скрыться от этой жестокой, невыносимой боли.
Его ребенок подал первые признаки жизни, а он, вместо того чтобы чувствовать себя счастливым, был полностью опустошен.
— Прости меня, — глухо произнес Бен.
Тесс задрожала, внезапно почувствовав, что замерзла до самых костей. Схватив свою одежду, валявшуюся на полу, она прикрыла себя.
Но даже тепло камина не могло согреть ее.
— Мне нужно идти.
Бен поднялся, надел пижамные штаны и вышел из комнаты.
Тесс хотелось плакать от горя, разрывавшего ее пополам, но слез не было. Вместо этого она будто оцепенела, ощущая внутри себя лишь холодную пустоту и одиночество.
Бен в замешательстве стоял возле окна своего кабинета, устремив взгляд в холодный дождливый мрак. Погода испортилась и теперь вполне соответствовала его паршивому настроению.
Он чувствовал себя подонком.
Ни в коем случае ему не следовало уходить от Тесс. Но он не мог сидеть рядом с ней и притворяться, что все хорошо, что первое движение ребенка не причинило ему боли.
До сих пор Бен не думал о ребенке, как о реальном существе. Пока не почувствовал, что он двигается, живет, растет в животе Тесс. Его ребенок. Его плоть и кровь.
Проклятье. Как же это несправедливо. Почему этот ребенок жив, а его сын умер? И почему ему так хочется любить этого ребенка, когда он знает, что это невозможно?
Бен ругал себя последними словами, не находя способа объясниться с Тесс. Что он может ей сказать? «Прости за то, что оставил тебя прошлой ночью одну»?
Дверь открылась и в кабинет вошла миссис Смит.
Когда Тесс не стала завтракать и не спустилась к обеду, Бен послал к ней свою экономку, чтобы та проверила, все ли в порядке.
— Как она?
— Все еще в кровати. Сказала, что не очень хорошо себя чувствует, но передала, чтобы вы не волновались.
Это из-за него она не спала всю ночь. А он бросил ее и позорно сбежал…
Бен снова отвернулся к окну.
— Спасибо.
— У нее заплаканное лицо, — добавила миссис Смит, заставив Бена вздрогнуть. — Вы хотите поговорить об этом?
— Поговорить о чем?
— Что бы ни случилось между вами, это неправильно. — Миссис Смит мгновение помолчала, глядя в спину хозяина. — Сегодня утром звонила ваша мама. Кажется, она что-то подозревает. У меня уже не хватает слов сдерживать ее. Вы должны объясниться с ней.
— Хорошо, я поговорю с матерью. Когда буду к этому готов.
Когда он сам поймет, что же собственно происходит.
— Вы знаете, я тоже когда-то потеряла сына, — мягко сказала миссис Смит.
Бен резко повернулся к ней.
— Что? Когда?
— Он служил во Вьетнаме.
— Мне очень жаль, — пробормотал Бен.
— А через пять лет от рака умер мой муж. В этот год я стала работать на вашу семью, — грустно добавила экономка.
Черт! Бен даже не подозревал, что миссис Смит была замужем. Почему он ничего не слышал об этом прежде? У нее была своя жизнь, о которой ему никто не удосужился сообщить. Но это объясняло, почему она так хорошо к нему относится, несмотря на то, что всегда держит его на расстоянии. А он-то думал, что у нее просто вздорный характер.
— Почему вы никогда не говорили об этом?
— А какой смысл? Их уже не вернуть. Очевидно, держа свое горе при себе, я просто не хотела признавать, что их больше нет.
— Но вы только обманываете себя, притворяясь, будто их вообще не было в вашей жизни.
— А разве вы не обманываете себя, притворяясь, что у вас не было Жаннет и сына?
У нее нет никакого права судить его. Она даже не подозревает о том, что творится у него голове.
— Не проходит ни дня, чтобы я не думал о них.
— Вероятно в этом и кроится ваша проблема.
Возможно, она права. Но как не думать о Жаннет и сыне? Как не тосковать без них?
— Вам нужно поговорить с Тесс, — сказала миссис Смит.
— Я не могу.
Женщина покачала головой.
— Мне очень грустно видеть, как вы повторяете мои ошибки.
Повернувшись к окну, Бен почувствовал себя еще хуже, чем прежде.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Всю субботу Тесс провела в постели, изнывая от жалости к себе.
И наверное выглядела она не лучшим образом, если даже миссис Смит была с ней менее холодна, чем обычно.
Экономка явилась в комнату Тесс и предложила ей чай с тостами. Но Тесс нужен был не чай, а гигантских размеров бинт, который можно было бы наложить на рану, нанесенную ей Беном.
Как ни странно, к воскресенью ее боль немного утихла. Тесс больше не могла позволить себе скрываться от мира.
Девушка уже решила рискнуть и, спустившись вниз, найти Бена, когда в ее дверь раздался стук.
Вероятно, это миссис Смит пришла забрать поднос с нетронутым завтраком. Однако на пороге стоял Беи.
Честно говоря, Тесс растерялась, не зная, как себя вести. Конечно, она могла бы возмущенно захлопнуть перед ним двери, давая понять, что он ее жестоко обидел, но после этого им уже будет трудно продолжать жить вместе в одном доме оставшиеся месяцы.
— Привет, — сказала она.
— Привет. — Некоторое время Бен разглядывал ее, а потом спросил: — Как ты себя чувствуешь?
Тесс широко улыбнулась в ответ.
— Спасибо, намного лучше.
По тому как Бен стоял перед ней, засунув руки в карманы, Тесс поняла, что он ждет приглашения войти в ее комнату. В книжках о вампирах Тесс читала, что их нельзя впускать в свое жилище. Бен был настолько красив и мрачен, что если бы она не видела его гуляющим на солнце, то подумала бы, будто он и вправду вампир. Но он был таким же смертным, как и она.
Тесс отступила в сторону, и Бен прошел мимо нее в гостиную. Когда она закрыла за ним дверь, Бен
