И вот теперь, столько лет спустя, я не понимала, почему сама не могу простить Шарлотту, которая лишь последовала моему совету.
Гай Букер мне не нравился, но, с другой стороны, когда выбираешь себе адвоката на случай врачебной халатности, тебе и не нужны ребята, которых ты пригласила бы на рождественский ужин. Он делал так, что свидетели на трибуне извивались, словно насекомые, пришпиленные булавкой пытливого коллекционера.
— Мисс Вайсбах, — сказал Букер, вставая для перекрестного допроса, — вы когда-нибудь видели эмбрионов с такими же укороченными тазобедренными суставами?
— Конечно.
— А что было дальше, вам известно?
Адвокат Шарлотты привстала.
— Протестую, Ваша честь. Свидетельница — всего лишь лаборантка, а не квалифицированный врач.
— Она сталкивается с этим ежедневно, — возразил Букер. — Она окончила курсы по расшифровке сонограмм.
— Принято.
— Ну, — оскорбленно фыркнула Джанин, — между прочим, расшифровывать результаты УЗИ не так- то просто. Пускай я
Она больше ничего не сказала, но я все равно услышала продолжение: «В отличие от тебя».
Шарлотта
С моим адвокатом что-то случилось. Она постоянно мялась и ерзала, пропускала мимо ушей вопросы и забывала ответы. Неужели сомнения заразны? Неужели, просидев целый день рядом со мной, — а я порывалась встать и все это немедленно прекратить, — она наутро проснулась с тем же порывом?
Она вызвала незнакомого мне свидетеля — доктора Турбера, британца, ранее возглавлявшего отдел радиологии в детской больнице Люсиль Пэкард в Стэнфорде. Затем он перебрался в Омаху, где стал применять свои знания на должности рентгенолога для детей с ОП. Согласно бесконечному списку его заслуг, зачитанному Марин, доктор Турбер за свою карьеру расшифровал тысячи УЗИ, прочел множество лекций по всему миру и две недели своего ежегодного отпуска тратил на уход за беременными женщинами в бедных странах.
Если вкратце, то это был святой. Только очень умный.
— Доктор Турбер, — начала Марин, — вы могли бы разъяснить азы ультразвука для непосвященных?
— В акушерстве его используют как диагностический инструмент, — сказал он. — Оборудование представляет собой сканер, работающий в режиме реального времени. Звуковая волна исходит из передатчика, который прислоняют к животу беременной и которым двигают, чтобы отразить содержимое матки. Изображение проектируется на монитор — получается сонограмма.
— Что может показать ультразвук?
— Ультразвук помогает диагностировать и подтвердить беременность, оценить сердцебиение эмбриона и выявить пороки его развития, измерить плод, чтобы дать оценку гестационному возрасту и росту, найти плаценту, определить объем околоплодных вод… И многое другое.
— Когда беременных обычно подвергают ультразвуковому обследованию?
— Строгих правил нет, но иногда сканирование проводят примерно на седьмой неделе, чтобы подтвердить беременность и исключить возможность внематочной беременности либо пузырного заноса. Большинству женщин делают хотя бы одно УЗИ между восемнадцатой и двадцатой неделей.
— И что происходит на этом УЗИ?
— К тому времени эмбрион уже достаточно велик, чтобы проверить его анатомию и обнаружить врожденные дефекты, если они есть. Измеряется длина определенных костей, чтобы параметры соответствовали норме на данном сроке. Проверяется, на месте ли органы, цел ли позвоночник. В общем, это такая проверка, всё ли на месте. И, разумеется, вы возвращаетесь домой с фотографией, которая следующие полгода висит у вас на холодильнике.
Кто-то из присяжных рассмеялся. Была ли у меня твоя фотография с УЗИ? Не помню. Вспоминая тот день, я чувствую лишь волну облегчения: ведь Пайпер сказала мне, что ты здорова.
— Доктор Турбер, — продолжала Марин, — у вас была возможность изучить результаты УЗИ, сделанного Шарлотте О’Киф на восемнадцатой неделе?
— Была.
— И что вы увидели?
Он посмотрел в сторону присяжных.
— Результат явно внушал опасения. Обычно на УЗИ мозг виден сквозь череп, так что картинка получается слегка размытой, сероватой, из-за реверберации, возникающей с той стороны черепа, куда сначала ударяет луч. На сонограмме же миссис О’Киф внутричерепное содержимое видно как на ладони — даже ближнюю часть черепа, которая обычно затемнена. Это говорит о деминерализации кости. Череп может быть недостаточно минерализирован в ряде случаев — в частности, как следствие скелетной дисплазии и ОП. В таком случае врач обязан взглянуть на длинные кости. Длина бедренной кости вообще очень важна в акушерском УЗИ. А у дочери миссис О’Киф длина эта была ниже нормы. Комбинация короткой бедренной кости и деминерализированного черепа позволяет сразу же заподозрить несовершенный остеогенез. — Его слова повисли в воздухе судебного зала. — Если бы лаборантка нажала на живот миссис О’Киф, она бы прямо на экране увидела, как искривляется череп.
Я обхватила свой живот руками, как будто ты по-прежнему была внутри меня.
— Если бы миссис О’Киф была вашей пациенткой, как бы вы поступили?
— Я сделал бы еще несколько снимков грудной клетки, чтобы проверить, есть ли переломы ребер. Я измерил бы все остальные длинные кости, чтобы убедиться в их недостаточной длине. В самом крайнем случае я направил бы ее к более квалифицированному специалисту.
Марин кивнула.
— А что бы вы сказали, если бы узнали, что акушер миссис О’Киф ничего подобного не сделала?
— Я бы сказал, что она допустила серьезную ошибку.
— У меня всё, — сказала Марин, усаживаясь рядом со мной, и тяжело вздохнула.
— Что такое? — прошептала я. — Он же нам помог!
— А вам никогда не приходило в голову, что у других людей тоже могут быть неприятности? — рявкнула Марин.
Теперь показания у рентгенолога должен был брать Гай Букер.
— Вы же знаете выражение «Все сильны задним умом»?
— Знаю.
— Вы давно даете показания в качестве приглашенного эксперта?
— Уже десять лет.
— И я так понимаю, не бесплатно?
— Мне, как и всем другим приглашенным экспертам, платят, — согласился Турбер.
Букер поглядел на присяжных.
— Ясно. Что-то тут только и разговоров, что о деньгах, не правда ли?
— Протестую! — возмутилась Марин. — Неужели он думает, что эксперт станет отвечать на его риторические вопросы?
— Вопрос снят. Доктор, это правда, что остеопсатироз — заболевание крайне редкое?
— Да.
— И акушер-гинеколог из маленького городка может за всю жизнь ни разу с ним не столкнуться?
