возвышалось огромное красное перо в виде султана на короткой палочке. Сзади, из-под шлема, на спину свисали густые черные волосы, а на лоб выглядывала аккуратно подрезанная челка. На груди, на кожаных ремнях висел широкий бронзовый нагрудник. Такой же, как и у Синчи Пумы. На руках — бронзовые наручи. Плечи и спину покрывал серая шерстяная солдатская накидка, застегивающаяся на груди золотой заколкой.

И самое главное, что отличало Манко Юпанки от окружавших его воинов — крупные золотые диски, покрытые драгоценными камнями и вставленные в мочки ушей, из-за чего они были сильно оттянуты вниз.

Перед Олегом стоял настоящий Инка. И не просто представитель народа кечуа, а именно член инкской императорской семьи! Двоюродный брат самого Сапа Инка Уаскара и его противника Атауальпы!

'Орехон — длинноухий, как прозвали испанцы правящую элиту Инков по крови'. — Уваров вспомнил краткий курс истории империи инков, проведенный перед выходом современницей Леной, когда-то Санько, а в этом мире ставшей Новицкой.

Из рассказов вождя Олег знал, что древний город-крепость уаминка Юрак-канча, инки назвали Майта-тампо — крепость Майта. В честь Майта Юпанки, одного из сыновей Великого Инки Тупака Юпанки, отряд которого храбро сражался при штурме и первым ворвался в город. Майта был сыном младшей жены Единственного и единокровным братом следующего Сапа Инки Уайна Капака. В настоящее время Майта являлся токрикок апу — наместником — губернатором их провинции Уануко. Манко Юпанки был его четвертым, младшим и любимым законным сыном. Но это не означало, что отец должен держать его при себе. Манко был умным, но с характером, боевой и дерзкий. Такой же, как и отец в молодости. Он не желал сидеть под теплым крылышком родителя, как его старшие братья и сестра, а всегда рвался в бой и там где трудно. Зная характер сына, Майта Юпанки, с позволения Единственного, назначил его командиром гарнизона передовой крепости в пограничном районе провинции. Под началом Манко находилось, не считая воинов подчиненных народов, две тысячи профессиональных солдат. Они вместе с семьями жили в Майта-тампо и ближайших селениях. Но из-за гражданской войны большая часть солдат ушла в армию к Уаскару, которого поддерживал Майта Юпанки, считая Атауальпа незаконным выскочкой, недостойным быть Единственным. Такие же чувства к претенденту на престол испытывал и весь гарнизон Майта-тампо во главе со своим командиром.

О положении в Долине Великий Вождей Синчи Пума был хорошо осведомлен. Все сведения он получал, как говорится из первых рук. Дело в том, что старшей женой Манко была племянница вождя уаминка, дочь его младшей сестры, Талла. Когда уаминки и другие местные народы вошли в империю инков, дабы избежать конфликтов и привлечь на свою сторону Синчи Пума, Сапа Инка Уайна Капак уговорил своего брата Майта женить младшего сына на представительнице гордого народа уаминка. Поскольку дочь вождя Куси была еще слишком юной, Синчи Пума подумал и предложить в качестве невесты свою племянницу умницу Таллу. Хоть Манко Юпанки любил и уважал своего отца, но жениться категорически отказывался. До момента встречи с Таллой. Ее красота сразила сурового воина с первого взгляда. Об отказе не было и речи. Жених сам стал настаивать на скорой свадьбе. Не зря имя Талла переводилось, как госпожа. Она так обворожила Манко, что со временем стала фактической хозяйкой в подчиненном мужу городе и районе. Если с другими Манко был властным и суровым, то при общении с женой чувствовал себя влюбленным и нежным юношей, готовым выполнять любые прихоти своей пассии. Если кто-то хотел решить какой-либо щепетильный вопрос, то, чтобы не навлечь на себя гнев командира, сначала обращался за помощью к его жене. После чего практически всегда получал положительный ответ. У Манко и Таллы к этом времени уже родилось трое детей. По совету своей мудрой супруги, Манко взял еще двух молодых жен, которые смотрели за детьми и занимались второстепенными делами. Но никто из младших не мог сравниться со старшей женой. Благодаря усилиям племянницы, Синчи Пума сблизился не только с командиром пограничной крепости, но и с его отцом-губернатором. Хотя раньше они были непримиримыми врагами, но время и возникшие родственные отношения делают свое дело. Друзьями не стали, но былая враждебность в отношениях исчезла.

Сейчас в крепости оставалось не более пятисот воинов. Оценить их Уваров смог с первого взгляда. Это были настоящие солдаты-профессионалы не раз участвовавшие в битвах. Внешне они походили на своего командира. Такие же физически крепкие и суровые, со шрамами от былых сражений, украшавших их лица и тела. Но, в отличие от Манко Юпанки, одежда солдата состояла из простеганной толстой хлопковой рубахи-безрукавки, поверх которой одевались доспехи из сплетенных между собой дощечек крепкого дерева. У солдат также имелись бронзовые нагрудник и шлем-полусфера, но без перьев. На плечи наброшена длинная шерстяная накидка серого цвета, завязанная на груди узлом. В правой руке каждый из солдат держал двухметровое копье с бронзовым наконечником, а в левой — небольшой квадратный деревянный щит, обтянутый толстой тканью с нарисованной на ней эмблемой в виде ромба в квадрате. Ткань со щита, свешивалась почти до колен, прикрывая таким образом бедра. Так же как и у командира, за пояс была заткнута макана, но уже с каменным набалдашником. У двух воинов копья имели длину до трех метров и на них висели штандарты — небольшие квадратные флажки с эмблемой Манко Юпанки. Каждый из этих солдат в бою стоил нескольких воинов-общинников.

— Кто это?! Он не похож на уаминка! — напряженно повторил вопрос командир гарнизона, указывая рукой на Уварова. Чувствовалось, что удивление и неизвестность в отношении Уварова, начинали раздражать Манко Юпанки. Хотя Синчи Пума считался через жену его родственником и отношения между ними были доброжелательными, но для Манко служение Сапа Инке являлась приоритетом. Как говориться: дружба дружбой, а служба службой.

За спиной командира гарнизона сейчас стояло около сотни солдат, выстроившихся в две шеренги. Они перекрывали дорогу ведущую к проходной башне крепости. Ни один мускул на лице, ни одно движение не показывало реакцию солдат на пришедший большой отряд. Они, словно каменные изваяния, напряженно замерли, готовые в любую секунду броситься на врага, защищая своего командира. Только по глазам Уваров смог прочитать их удивление и некоторую растерянность. Это было вызвано не количеством прибывших, а нарочито выставленным на показ их оружием, особенно блестящей на солнце сталью.

— Это мой гость и друг Ол Увар. Он курака народа, спустившегося с небес на нашу землю. — после небольшой паузы торжественно произнес Синчи Пума.

— Он — виракоча?!!

От этих слов по рядам стоявших сзади Манко солдат пробежал шепот восклицания. И также резко оборвался, как и возник. Дисциплина в армии империи инков была железной.

— Да. Ол Увар один из наследников Великого Виракоча. Боги прислали их установить мир и порядок на землях империи. — спокойно пояснил вождь уаминка.

— А они не из тех, кто приплыл в Тумбес и убил неизвестной болезнью Сапа Инку Уайна Капака с множеством воинов?

— Нет. Эти виракочи посланы светлыми Богами помочь Единственному наказать самозванца. Поэтому он и здесь.

— А где остальные?

— Другие виракочи храбро сражаются вместе с уанками против дикарей гуаро напавших на наши земли на востоке. Там сейчас идут кровавые битвы. — не моргнул глазом соврал Синчи Пума.

Хотя обманывать других не было в привычке вождя, но что не сделаешь ради исполнения намеченного плана. Ожидая подобный вопрос, еще до подходя к крепости, заготовили вещественные доказательства для ответа. Как только вождь произнес последнее слова, из рядов уаминка вышли несколько воинов и подняв руки вверх, продемонстрировали отрубленные головы гуаро, захваченные под Уанка- канча.

Манко Юпанки внимательно осмотрел представленные доказательства. Не являются ли они старыми, еще от предыдущих войн и походов?! Но не найдя подвоха, утвердительно кивнул головой.

Олег ожидал реакции, подобной той, когда попаданцы впервые встретились с уаминками и их приняли за детей Богов, с коленопреклонением. Но от представителя высшей инкской знати такого не последовало. Манко Юпанки сам принадлежал к 'детям Солнца'! Наследник Виракоча никогда не будет склонять голову перед равным! Только перед Богом и Великим Инкой! Хотя командир гарнизона и старался казаться невозмутимым, но все же его внутренне душевное волнение Уваров почувствовал. Надо дожимать,