приблизится к тебе, никогда не испугает.

— Как ты… можешь быть в этом… уверен? — пробормотала она.

— Я приму меры, чтобы это было именно так, — ответил маркиз.

На мгновение ее лицо прояснилось, но затем она нервно вцепилась в его руку.

— Не собираешься ли ты вызвать его на дуэль? — испугалась она. — Ты не должен этого делать! Разразится немыслимый скандал!

— Я не собираюсь с ним драться, — сказал маркиз, — но я не позволю ему досаждать тебе, это я тебе обещаю.

— Но как… как ты это сделаешь? — настаивала она.

— Ты можешь довериться мне? — спросил он.

Она в отчаянии взглянула на него, как бы ища поддержку. Похоже, то, что она увидела на его лице, придало ей мужества, и он почувствовал, как она слегка расслабилась.

— Ты мне правда обещаешь? — тихо спросила она, похожая в эту минуту на ребенка, напуганного темнотой.

— Я обещаю, — ответил маркиз, — можешь спокойно спать, зная, что отныне ты совершенно свободна от всех этих страхов, которые мучили тебя столько времени.

— Но что ты собираешься предпринять? — спросила она. — Как ты можешь помешать ему преследовать меня?

— Я что-нибудь придумаю, — сказал маркиз с такой уверенностью в голосе, что она не могла не поверить ему.

Она попыталась высвободить руки, и он мгновенно отпустил ее.

— Я верю тебе, — медленно произнесла она, — хотя я не представляю, что ты тут можешь сделать.

— Ты лишь постарайся не думать о нем, — предложил маркиз.

Друзилла вернулась на свое место напротив камина.

— Если бы только я могла быть уверена, что он не прячется где-то поблизости… выслеживая меня… поджидая меня, — еле слышно прошептала она.

— Этого больше никогда не случится, — заверил маркиз.

Она бросила на него быстрый взгляд, и он заметил, что на ее щеках снова появился румянец.

— Из нас с тобой вышла очень унылая пара, — сказала она неровным голосом, и он почувствовал, что ей стоит огромных усилий держать себя в руках. — У тебя на шее висит Юстас, а у меня…

— Не произноси его имени, — прервал маркиз. — Что касается тебя, считай, что Уолдена больше нет, он исчез из твоей жизни. У меня есть один план. Я тебе расскажу о нем завтра, а сейчас тебе лучше пойти лечь спать.

Ему показалось, что она поднялась со свого места почти с неохотой.

— Ты не наделаешь глупостей? — нерешительно спросила она. — Кроме того, если ты вызовешь его на дуэль, он… может убить тебя. Представь себе, какое это доставит Юстасу удовольствие.

— Я пока еще не собираюсь умирать, — улыбнулся маркиз, — хотя сегодня я составил завещание, согласно которому все мое имущество, которое не входит в майорат, остается тебе.

— Я совсем этого не хочу! — резко сказала Друзилла. — Прошлой ночью я была просто раздражена и не думала, что говорила.

— Тем не менее, это была разумная мысль, — возразил маркиз. — Я совершенно не желаю, чтобы после моей смерти все, чем я владею, досталось Юстасу.

— Все это так ужасно, так тревожно, — простонала Друзилла, — а я была так счастлива!

— Не позволяй никому разрушать своего счастья, — ответил маркиз. — Зачем заранее чувствовать себя побежденными? До сих пор мы — ты и я — выигрывали все сражения, разве нет?

Она взглянула на него, и внезапная улыбка преобразила ее лицо.

— Да, до сих пор мы выигрывали, — согласилась она. — Я веду себя глупо, и мои опасения могут лишь накликать беду. До сих пор мне удалось избежать стольких опасностей, я должна быть благодарна судьбе и уверена, что удача на моей стороне.

— Удача на нашей стороне, — твердо сказал маркиз, — ты должна быть в этом уверена, моя маленькая Друзилла. И помни, что вера — это неоценимая поддержка в борьбе. Надо лишь верить в победу, и тогда все злые духи просто-напросто растворятся в воздухе.

— Если бы я могла быть в этом уверена, — сказала Друзилла.

— Ты можешь быть абсолютно уверена, — ответил маркиз. Он взял ее руку и поднес ее к своим губам. — Иди спать, — сказал он. — Ты, должно быть, чувствуешь себя очень уставшей после всего, что случилось. И помни, теперь ты под моей защитой. Никто никогда не причинит тебе зла.

Она взглянула ему в глаза и внезапно замерла. Что-то произошло в этот момент между ними, что-то непонятное, и Друзилла почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она вся затрепетала, ей показалось, что внутри нее вспыхнуло пламя, но в этот момент послышался бой часов, стоящих на камине, и чары рассеялись.

— Уже поздно, — произнес маркиз, — доброй ночи, Друзилла, и спи спокойно.

Он открыл дверь в холл. Сонный лакей, сидевший в дальнем конце у входной двери, с трудом поднялся с кресла.

Маркиз и Друзилла вместе подошли к парадной лестнице.

— Спокойной ночи, — мягко сказала Друзилла, — и спасибо.

Маркиз поцеловал ей руку и направился к выходу. Друзилла медленно поднялась к себе в спальню, только сейчас почувствовав, как она устала.

Казалось, маркизу удалось до некоторой степени рассеять ее страхи, хотя в глубине души она все еще была неспокойна. Но она знала, что, если бы она отправилась к себе, не поговорив с ним, волнение так и не дало бы ей возможности заснуть, она даже побоялась бы раздеться и лечь в постель.

Она помнила, что еще долго не могла спать по ночам после того, как покинула дом Уолдена и поселилась в замке.

Каждую ночь в темноте ей мерещилось зловещее лицо лорда Уолдена, она долго беспокойно металась в постели, преследуемая воспоминаниями о нем, и лишь перед рассветом ей удавалось забыться тяжелым сном.

Она медленно разделась, чувствуя, что непостижимым образом маркизу удалось немного успокоить ее. И в то же время, что он мог сделать?

Он поклялся, что не будет драться на дуэли, и она поверила ему. Он не сделает этой глупости, потому что дуэль за четыре дня до свадьбы вызовет скандал и породит множество сплетен. Неминуемо всплывет ее имя, потому что, когда два джентльмена дерутся на дуэли, причина всегда одна. Но что еще он мог придумать?

Этот вопрос не давал ей покоя. Затем с легкой улыбкой она скользнула в постель, благоухающую лавандой, напомнив себе, что Вальдо всегда отличался богатым воображением.

Она вспомнила, как однажды их наказали, запретив плавать на лодке по озеру, и он построил плот. А в другой раз, когда за какую-то провинность ей не разрешили идти гулять, он притащил лестницу к ее окну, когда все ужинали в столовой, и уговорил ее спуститься вниз и отправиться с ним в лес. Они вернулись спустя несколько часов, Вальдо убрал лестницу, и никто ни о чем не догадался.

— Вальдо что-нибудь придумает, — сказала она себе, и мирно заснула с его именем на устах.