А на всех, кто роет, строит, чистым отсветом легло чье-то доброе, простое, неиконное лицо. И с прищуром зорким-зорким, что-то думая свое, он глядел, Ильич, на Соньку, ждал чего-то от нее. И взяла она лопату, еще теплую от рук, обернулась угловато и увидела подруг. И щербатая Тамарка ей сказала прямо в лоб: «Выше голову, товарка, ты же - красный землекоп!» Сонька ткнула грунт несмело, но за свой батрацкий срок что-ничто - копать умела: черенок есть черенок. И на Сонькину лопату засмотрелся, покорен, первый здешний экскаватор иностранец «Марион». И с лопаты дни летели, будто взрытая земля, в духотищу и в метели, осыпаясь и звеня. Комсомольская шамовка из селедочных голов, но - «В Коммуне остановка!» и - копай без лишних слов! Ватник латан-перелатан и лоснится, как супонь, но не лапан-перелапан - ты попробуй Соньку тронь! Не смущало в той эпохе Соньку, гордую собой, то, что драные опорки на ногах ее зимой. И носила летом гордо две галоши прехудых фирмы «Красный треугольник», их бечевкой прихватив. Лишь во сне ее укромном плыли где-то там, вдали, сапоги, сверкая хромом, будто чудо-корабли. Комсомола член и МОПРа... Почему же у нее под глазами часто мокро? Немарксистское нытье!.. Петька, чертовый бетонщик в разбуденовке своей, ты с товарищем потоньше... Удели вниманье ей! Ну, а Петька смотрит шало: «Мне бетон бы только дать! Снова скурвилась мешалка - подкулачница, видать...» ...С окон сыплется замазка на коттеджах инспецов. Под горой Магнитной пляска, да такая, что Аляска где-то вскинула от хряска к небу мордочки песцов.
