Она беспомощно отдалась на волю бурного потока, безуспешно стараясь сдержать стоны, пока он не потребовал:

– Кричи сколько хочешь. Все равно никто не услышит… кроме меня.

Значит, ему нравится слышать крики, которые он исторгает из нее!

Но ей и без того было почти невозможно молчать… не было ни сил, ни воли.

Все ее внимание, все чувства сгорали в пламени, в пульсирующем пожаре, которые он так упорно разжигал в ней.

Но когда он широко развел ее бедра и коснулся пухлых складок, уже набухших и влажных, она неожиданно застыла. Открыла глаза, потянулась к нему, дерзко нашла и сжала мужскую плоть.

Майкл застонал, как от внезапной боли. Но она уже была достаточно опытной, чтобы понять: не боль заставила его закрыть глаза.

Он умоляюще смотрел на нее, и она продолжала ласкать его сквозь лосины… обводила… гладила. И вдруг сомкнула пальцы.

Под его неотступным взглядом она облизнула губы. И нашла в себе достаточно мужества, чтобы прошептать:

– Я хочу тебя. Немедленно…

Он содрогнулся… Вынудил себя поднять полуопущенные веки. Пронзил ее горящей голубой стрелой взгляда.

– Да. Немедленно…

Она скорее ощутила, чем услышала заглушённое проклятие: нечеловеческим усилием воли Майкл сумел взять себя в руки, сжать ее запястье и отстранить руку.

– Подожди, – попросил он и, сев, свесил ноги с кровати. Поднявшись на локте, готовая протестовать, если понадобится, она наблюдала: облегчение и головокружительное предвкушение затопили ее, когда один сапог с глухим стуком ударился об пол. За ним последовал второй. Оглянувшись, он стянул лосины и лег рядом с ней.

Ее сердце подпрыгнуло… забилось… заныло. Он красив… прекрасен… в своем мужском возбуждении. Истинный любовник.

Рот Кэро пересох. Она не могла отвести глаз: от него, от свидетельства его неутоленного желания. И поэтому потянулась к нему. Провела пальцем по горящей, детски-мягкой коже, ощутила, как ладонь наполняется тяжестью.

Майкл громко застонал.

– Черт! Ты в могилу меня сведешь!

И, поймав ее руку, оттолкнул, подмял Кэро под себя, коленом развел бедра и лег между ними.

– В следующий раз все будет медленнее, – выдавил он сквозь зубы.

Кэро стало трудно дышать. Время наконец пришло. Она получит ответ на столько лет мучивший ее вопрос. Недвусмысленный ответ.

Все происходило словно во сне. И она напряженно ждала, ощущая, как пульсирует влажная ложбинка внизу живота. Как скользят его пальцы, разделяющие складки.

Широкая головка его орудия коснулась ее, вдавилась, чуть отодвинулась.

Кэро едва не закричала, поднимая бедра в немой мольбе. Зажмурилась, закусила губу в ожидании, пока он наполнит ее. Каждая частица тела напряглась, словно Кэро стояла над пропастью на высокой скале, остро сознавая глубину провала, разверзшегося под ней. Смутно думая об океане разочарования, который поглотит ее, если он…

Она торопливо притянула его к себе, прижимаясь бедрами к бедрам. Поторапливая.

Мышцы спины под ее ладонями сжались. Одним мощным рывком он соединил их тела.

Наслаждаясь каждым дюймом ее обжигающей плоти, он вошел до конца, и она взяла его. Приняла. Вобрала. Майкл заметил ее тесноту, неожиданное препятствие на пути к блаженству, но, пойманный в чувственную паутину, вряд ли понял бы истину, если бы не болезненный стон, который она безуспешно старалась скрыть, и предательская судорога, сковавшая ее.

Потрясенный, ошеломленный, вне себя от изумления, он оцепенел. Взглянул ей в глаза. Только сейчас ему открылась правда. Та, которую она замалчивала столько лет. И не открыла ни одной жизой душе. Правда ее прошлого. Истинная реальность ее брака.

Она ждала… несчастная… сгоравшая от нервного напряжения… И он вдруг понял, чего она ждет.

Медленно, не торопясь, он чуть отстранился. И сделал мощный выпад.

И увидел, как сверкнули ее глаза… радостью… счастьем… таким ослепительным. Но сейчас не было времени для слов или объяснений. Нагнув голову, он стал ее целовать, увлекая в огонь и ее, и себя.

В интимный танец, которого оба жаждали.

Он не щадил ее, не пытался быть нежным, понимая, что не этого она хочет, не то ей нужно. Раз за разом он погружался в ее тело, вонзаясь глубоко и почти выходя из горячего лона. Она бороздила ногтями его спину, отчаянно наслаждаясь каждым движением, а он снова входил в нее, медленно, неотвратимо, так что она чувствовала каждую частицу его пульсирующей плоти.

Кэро оторвалась от его губ… и громкий всхлип облегчения послужил безмолвной просьбой.

Он снова завладел ее ртом, безжалостно врываясь в нее, придавливая всем телом, стискивая попку, вцепляясь, объезжая, как дикую кобылицу. Неукротимо. Как они оба желали. Позволил настойчивому ритму