крепостных, чтобы мужиков мог пороть, а девок насиловать по праву барина?
Он в затруднении помолчал, развел руками. Она смотрела с грустной насмешкой, при всей мощи сейчас показался потерянным ребенком с жезлом всемогущества в руке.
– Но как же… – прошептал он невесело.
– Не знаю, – ответила она с грустью в голосе. – Одно понятно, им в нашей жизни делать нечего. То были прекрасные мечты, но… мечты прошлого поколения. На самом деле мы сможем сделать для них разве что заповедник. Размером с континент или большой остров, вроде Австралии. Сами уйдем, понятно, нам все планеты и все миры доступны, а им оставим Землю. На одном континенте будут жить люди одной эпохи, на другой – другой. А люди древних эпох – вместе, так как что в Древнем Египте, что в Элладе, что в Древнем Риме – везде жизнь была одинаковой, разница в тысячу-другую лет совсем незаметна. А вот эпоха пороха – отдельно, нарезное оружие – отдельно… Знаешь, Олег, думаешь, я не хочу воскресить свою бабушку? А я помню еще и прабабушку, великая женщина, но для меня в памяти только ее теплые и ласковые руки!.. Я бы навещала ее в резервации… которая, конечно, не резервация, а хороший благоустроенный дом вечного отдыха, курорт, заслуженный покой… И пусть она видит, что я ее люблю, помню, что если раньше она обо мне заботилась, то теперь я о ней…
Голос прервался, она умолкла, Олегу почудилось, что в строгих серых глазах заблестела влага.
– Спасибо, – сказал он с неловкостью.
Она в некотором смущении пожала плечами.
– Не за что. Прости, что расчувствовалась. А что, собираешься предложить работу по воскрешению древних римлян?
– Пока нет, – ответил он. – Пока нет. Но кто знает…
Она тихо засмеялась.
– Олег, Олег…
– Что?
– До этого еще тысячи лет! Ну, пусть сотни.
– Кто знает, – ответил он и вдруг нахмурился, взгляд стал сосредоточенным. – Если будет идти вот так же по экспоненте, то к концу века уже войдем в сингулярность. А это значит, что возможно будет все.
Мрак появился в комнате бесшумно, к счастью, за спиной Виктории. Олег нахмурился, Виктория вздрогнула, дико посмотрела на Мрака, покосилась на дверь, не слышала, чтобы хлопнуло.
– О чем конспирируете, ньютрайбалисты? – провозгласил он бодрым голосом, а Олегу послал сигнал, что все сделано в лучшем виде, Ганс Флорман окажется первым на столе нанохирургов.
– Сам ты… – ответил Олег. – Тебя они тоже достали?
– Еще как, – признался Мрак. – Куда проще управлять миром, когда он в униформе, верно?.. А сейчас даже культура раздробилась на тысячи разных… э-э…
– Культурок?
– Все-таки культур, – нехотя признал Мрак. – Хотя и не общих, а частных. А та, прежняя, старорежимная и традиционная, вроде бы как совсем устарела, скинуть, мол, ее с парохода современности.
Виктория некоторое время прислушивалась, стараясь врубиться в круто изменившуюся тему разговора, заявила:
– Зато человеку не приходится подстраиваться под главенствующую в обществе идею, будь это построение коммунизма, капитализма или поворот северных рек! Каждый может жить своей жизнью, выбирать свой фрагмент культуры, не оглядываясь на соседей. Или как раз оглядываясь: они поступили точно так же, живут под зонтиком своей национальной или сексуальной субкультуры внутри большой, но не подчиняясь ей. В то же время каждый свободен выйти за рамки своей культуры, перейти в другую, третью. Это хоть и племена, «новые племена», но это свободные племена! И если из них не выходят, то вовсе не потому, что это запрещено, а просто человеку среди «своих» интереснее.
Мрак вскинул руки:
– Сдаюсь! Но управлять таким обществом невозможно.
– Правильно, – сказала она победно, – современное общество не только децентрализовано, но и сильно фрагментировано. Я же говорила про возникновение целых племен, будь это хакеры, байкеры, религиозные или сексуальные меньшинства! Но зато такие племена быстрее откликаются на запросы своих членов общества. Олег! Что-то случилось?
Олег ответил поспешно:
– Нет-нет, это я чуть задумался.
Мрак понимающе оскалил зубы, все подсмотрел, скотина, теперь будет тыкать в глаза нарушением им же, Олегом, установленных правил. Просто минуту назад пришел сигнал из Новосибирска: Крячко получил инфаркт, да такой тяжелый, что уже не выкарабкается. Три года назад Олег был в тех краях, обратил внимание на знаменитого шоумена Маслицкого, что уже запустил себе модифицированные стволовые клетки, благо денег на шоу-бизнесе огреб еще в начале так называемой перестройки немерено, а никакие налоговые полиции в те времена не существовали, бизнесменов всего лишь уговаривали «делиться», а в доме напротив, совсем не элитном, ютился в однокомнатной квартирке престарелый академик Крячко, тот самый Крячко, который исследование стволовых клеток поставил на новый уровень, добился качественного скачка, благодаря работам которого сейчас они входят в жизнь. Но в стране началась разруха, финансирование резко урезали, а потом и прекратили вовсе, пальма первенства перешла к другим. И вот теперь стволовые клетки омолаживают организм безмозглого деятеля шоу-бизнеса, а не…
Олег поморщился, что-то и он заговорил привычными человеческими клише. Совсем не безмозглый этот деятель, просто мозг работает на доставание и хапанье, на уживаемость и захватывание жизненного пространства среди себе подобных, а Крячко мечтал облагодетельствовать все человечество.
– В последний раз, – пробормотал он про себя, – в последний раз…
