Человеку никогда не увидеть всей этой страшной красоты, однако наночеловеку, зачеловеку или любому, кто перейдет на внутриатомный уровень, станет доступно подобное замедленное зрение, Олег в испуганном восторге наблюдал, как внешний слой звезды под собственным весом устремился к центру. От удара высвободилась гигантская энергия, пошло стремительное образование новых элементов, особо много трансуранидов, из которых половину занимает технеций. Второй удар коллапса бросил на ядро нейтроны и нейтрино. Чудовищное сжатие… а затем сверхновая выросла до размеров галактики.

Чудовищный жар пронзил тело, он чувствовал острую боль во всем теле: чужие элементарные частицы со страшной силой били в его структуру, срывали электроны с орбит, сминали решетки, взрывная волна подхватила и несла с невероятной скоростью. Он слышал собственный крик, с огромным трудом сумел остановиться, зафиксировал себя в пространстве, спешно зачерпнул вакуума, превратил в материю и залечил раны, огляделся.

– Мрак!.. Мрак!

– Да здесь я, – отозвался голос.

Из пустоты космоса выплеснулся луч, налился мужественной мощью жесткого излучения. Мрак выглядел абсолютно здоровым, даже не поцарапанным.

– Я не драчливый, – пояснил он скромно. – Когда вот такие взрывы, я как страус – сразу заныриваю в песок. Весь! Ух ты, красота какая…

Новосотворенная галактика полыхала как жар. Сейчас напоминала бешено вертящееся фейерверочное колесо: искры звезд разлетались изогнутыми хвостами, быстро гасли. Лишь некоторые ухитрялись отлететь подальше и погаснуть там, большинство же исчезало, едва вылетев из середины звездного роя. Чем ближе к середине, тем уже ставший привычным в этом спектре голубоватый цвет чаще переходил в белый, затем в оранжевый, это был цвет земного солнца, его недр, разве что здесь это образование захватывало места в пространстве в сто тысяч раз больше, чем вся Солнечная система.

А в середине… в середине полыхает звездный огонь, ослепительно белый, не существующий ни в одном спектре, немыслимо чистый. Олег не пытался даже представить температуру, что царствует там, в сердце или мозге этого удивительного и потрясающего мира.

Галактика вертелась с немыслимой скоростью… Олег тряхнул головой, и она замерла, он смотрел глазами этого времени, когда один поворот этой галактики вокруг оси занимает триста шестьдесят миллионов лет.

Похоже, Мрак думал то же самое, он прорычал:

– Ни фига себе осколочек… Как его завертело взрывом, а? Ну и что будем делать, волхв?

– Еще не знаю, – ответил Олег нервно. – Надо бы туда…

Мрак ахнул:

– Офигел?

– Но если нам туда?

– Ты рухнулся, – заявил Мрак убежденно.

– Ага, – сказал Олег. – А сейчас еще скажи, что все разумные существа во всех мирах и на всех планетах должны быть похожи на людей. На людёв, как ты говоришь.

– Нет, – сказал Мрак с еще большим убеждением. – Мужики – нет. Они все уроды. Могут быть ящерами, растениями, насекомыми… А вот женщины – все сплошь красавицы. С вот такими сиськами!

– Вот там и поищем, – заявил Олег. – Только пока не знаю, не знаю… Мне как-то страшновато туда нырнуть.

– К ящеркам с вот такими сиськами?

– Да кто бы там ни жил.

– А вот мне – нет, – заявил Мрак. – Не страшно. Но все равно нырять не стану. Я что, совсем дурак?.. Там же и пепла не останется. Тебя не жалко, тебе осталось жить с гулькин хвост – еще каких-нибудь два- три миллиарда лет, а там Солнце погаснет, зато мне можно и дольше…

Олег перевел дух, прикинул расстояние, делая поправку на искривление пространства, выпуклости гравитационной линзы, что образуется при слишком быстром старте, учел сверхчастое столкновение с частицами в этом секторе, сказал коротко:

– Не отстань.

Мрак уловил начало движения и рванулся в ту же долю наносекунды, уложился даже в пикосекунду, что позволило держать тактильный контакт с Олегом редкими выбросами корпускул. Из звездного роя дунуло яростным звездным ветром, жесткие излучения пронизывали упорядоченные потоки, причиняя сперва тупую боль, а потом и вовсе рвали нейтринную ткань на части, Мрак едва успевал восстанавливать из захваченного материала, защита стонала от перегрузки, он уже не наращивал слои, слишком громоздко, а просто тупо дублировал самые уязвимые цепи, а когда истончались, строил новые.

Они влетели в белый плазменный свет, Мрак слышал стон и сбои в организме Олега, немыслимый жар терзал две-три бесконечные пикосекунды, Мрак уже думал, что не выдержит сумасшедшего темпа, вся внешняя защита исчезла, съеденная дикой бомбардировкой… и вдруг все исчезло.

Исчезло, в самом деле, все: дикий жар, ослепительный плазменный свет, звезды.

Мрак ошалело осматривался, но ничего не увидел, хотя смотрел во всех диапазонах. Хватило доли пикосекунды, чтобы восстановиться полностью, но испугало, что тело уменьшилось впятеро, немыслимо, раньше всегда черпал материю прямо из пространства, перестраивал, добавляя либо нужные органы, либо просто увеличивая резерв топлива. Это уже в рефлексах, даже если не помнил, организм сам захватывает из окружающего мира, Мрак это называл подзаправкой, но это лишь автоматическая реакция живого организма, залечивающего раны.

– Олег, – сказал он дрожащим голосом, – что случилось?

Он чувствовал себя слепым абсолютно, не видел даже того, что перед глазами, но в этот момент