искры. Локти уперлись в твердое. В голове мелькнуло страшное: она в гробу. С нею был обморок, приняли за мертвую и похоронили! Сколько наслышалась в детстве жутких рассказов о похороненных заживо!

В панике уперлась руками в крышку, напряглась, та начала медленно подаваться вверх. Встала на колени, уже уперлась плечами, а когда попробовала разогнуть колени, крышка пошла вверх неожиданно легко, пахнуло холодным воздухом, под ноги посыпались комья земли.

Мир был залит дивным ярким светом, радостно серебристым, но когда она в изумлении подняла голову, едва не рухнула на доски, потрясенная невиданным небом. Мириады звезд блистали как маленькие солнца, а крохотный осколок месяца заливал весь мир сказочно прекрасным серебряным светом!

Да, она стояла, отодвинув могильную плиту, по шею в яме. Ноги действительно в гробу. Пришлось упереться руками в края ямы, пытаясь выбраться…

В следующий миг она вскрикнула и упала на дно. Когда поднялась на дрожащих ногах, вскинула обе руки навстречу лунному свету. Длинные, белые, с тонкими запястьями, изящными пальцами!

В смятении перевела взор на ноги. Те прятались в тени, но она уже чувствовала, что тело ее изменилось, ноги длинные и стройные, а в поясе тонка…

Торопливо, осыпая под ноги края могилы, она выкарабкалась наверх, торопливо оглядела себя. Тело ее изменилось, хотя она чувствовала себя в том же весе, но теперь вытянулась, с радостным изумлением ощутила, что грудь стала крупной и упругой, две белоснежные чаши, безукоризненные и чистые…

Не сразу поняла, что ей что-то оттягивает голову, мотнула, по плечам и спине хлестнули волосы — длинные, черные, блестящие, слегка вьющиеся. До поясницы целый водопад великолепных волос!

Внезапно услышала сдержанный смешок. В страхе отпрянула, вгляделась в темноту. Там зашевелилось, в лунном свете выдвинулся немолодой мужчина, показал пустые руки успокаивающе, снова присел на ближайшую мраморную плиту.

— Не пугайтесь, — голос его был ровный и спокойный, голос сильного и уверенного в себе знатного человека. — Я такой же, как и вы. Ждал, когда выберетесь, чтобы вы не слишком испугались… А засмеялся, потому-то уж чисто все по-женски: в первую очередь — как я выгляжу?

Она пробормотала:

— Чтоб я не напугалась?.. Я как раз вас испугалась больше. Вы знали, что я выберусь?

— Предполагал, — поправился мужчина. — Были некоторые признаки… А так как теперь вы одна из нас, я расскажу кое-какие мелочи, чтобы вы сразу не наделали глупостей.

Она с подозрением огляделась:

— Что значит, одна из вас? Меня зовут Исмельда. Я дочь сановника Силурга. У меня был обморок, меня похоронили по ошибке. Я сейчас вернусь, заставлю отца прогнать лекаря… а то и бросить в темницу, переоденусь, а утром посмеемся над моим приключением.

Он смотрел внимательно, как ей показалось, с грустью. Голос его, такой же ровный, чуточку потеплел:

— Да, вы все еще не понимаете… Даже то, что все случившееся приняли так… спокойно. И даже прикинули, как наказать лекаря. Если бы вы остались прежней, которую захоронили по ошибке…

Она зябко повела плечами. В самом деле, она должна была умереть от ужаса. Очутиться ночью на кладбище!.. В гробу!.. Похороненной заживо!.. А сейчас ей даже призрачный свет луны, который раньше пугал до истерики, кажется прекрасным…

Его голова была залита лунным светом, но лицо оставалось в тени. И все же она не чувствовала страха. Возможно, потому что он говорил с участием:

— Отныне у вас другой мир. Вы еще не предполагаете… не ощутили, что отныне вы всегда останетесь такой молодой и красивой…

Холодок страха пробежал по ее телу. Спросила чужим голосом:

— Уже второй человек говорит загадками.

— Да? Странно. Кто бы в том мире мог такое знать?

— Маг, — ответила она, — который и дал мне зелье.

Даже при лунном свете она видела вспыхнувший огонек в его глазах:

— В самом деле? Удивительно!.. Чтобы простой человек мог сам такое свершить… добровольно отправиться в наш мир…

Она сказала сердито:

— О чем вы?

— Еще не догадываетесь?

— Нет, отрезала она.

В сердце метался страх, догадки одна ужаснее другой лезли в голову. Он смотрел сочувствующе, в голосе теплоты не убавилось:

— Так-так… Но мне кажется, что оказывая вам такую услугу, они больше преследовали свои цели. Не знаю, какие, но свои.

— О чем вы?

— Сперва скажите, — сказал он, — сколько мне лет?

— Мне все равно, — выкрикнула она, — скажите, что со мной?

— Нет, — возразил он, — сперва вы ответите. Дурочка, я стараюсь вас успокоить, подготовить. Когда узнаете, сколько лет, вам станет чуточку легче. А может быть, и не чуточку.