Олег захватил в кулак незримую глазу мощь, сдавил ее, с силой метнул навстречу драконам. Угарч и сотники видели, как от волхва брызнул красный луч света… нет, не света, это понесся тугой шар огня, с каждым мгновением расширяясь, словно надуваемый бычий пузырь. Он сыпал искрами, те тянулись длинным хвостом, потому и показались лучом…
Огненный шар, когда достиг драконьей стаи, сам был с дракона. Угарч ахнул, когда эта раскаленная докрасна гора пронеслась сквозь стаю, разбивая, калеча, убивая, а затем исчезла в неведомой дали. Устрашенный Угарч подумал, что так можно сокрушить небесный купол, разверзнутся хляби небесные…
Олег закричал, впервые Угарч слышал такой нечеловечески лютый голос, выбросил вперед обе руки. Из ладоней с силой вылетели новые огненные шары-горы. И тут же Олег выбросил еще и еще. Десятки раскаленных громад понеслись навстречу драконам. Ни одна не остановилась, столкнувшись с драконом, а, разметав его, как будто палкой ударили по подушке с перьями, неслась по прямой дальше, разбивая другого, третьего, четвертого…
Пройдя стаю драконов, огненные глыбы еще долго неслись дальше, по прямой, медленно гасли, но устрашенный Угарч с ужасом ждал, что вот-вот раздастся страшный звон, на землю посыплются огромные куски хрусталя.
Земля начала вздрагивать. Тяжелые тела рушились с такой силой, словно их швыряло сверху. Потом земля уже дрожала беспрерывно, а огромные зеленые туши разбивались, хрустели крылья, лапы, хребты, а когда их бросало на камни, там вспыхивали короткие злые искры.
– Олег! – донесся крик. – Сзади…
Он успел заметить стремительно надвигающуюся красную пещеру распахнутой пасти. Кулаки метнулись навстречу, два огненных шара исчезли в жутком зеве. Огромная туша ударила его, как падающая гора. Он упал, перекатился по камням и застрял между каменными зубцами. Спину обожгло болью, он слышал треск распоротой острым когтем волчовки. Зеленое тело унеслось за стену, где дракон и рухнул. Слышно было, как тяжело бьется под стеной, скребет когтями гранит, еще не понимая, что огненными шарами ему разбило голову надежнее, чем великан ударил бы молотом.
Полыхнуло жаром. Трое драконов зависли над городом и тупо выдыхали пламя на дворец. Четвертый метнулся прямо на стену, распахнул страшную пасть. Сотники разом, словно всю жизнь готовились, хладнокровно поставили копья поперек пасти.
Дракон стиснул челюсти. Копья затрещали, ломаясь как лучинки. Зверь люто взревел, когти разжались, он повалился во двор, где и забился в судорогах. Одно из копий, пробив глаз изнутри, высунуло наружу зеленое от слизи острие.
Но драконы тупо шли на город, Олег уворачивался, крушил, стена тряслась, камни трещали, стена рушилась от ударов падающих с неба чудовищ.
Перед глазами то все застилало красным от гнева, то внезапно он чувствовал безмерную слабость, отвык от мощи, что превосходит силу человека. Остановился перевести дух, и тут же перед ним вырос чудовищный дракон с распахнутой пастью. Олег едва успел выбросить навстречу шар, прыгнул в сторону. Стена задрожала, а его перекатило через голову. Камни трещали, высокая каменная стена тряслась, словно плетень из тонкого хвороста. Он скорее ощутил, чем увидел надвигающуюся тушу слева, метнул в ту сторону огненную стрелу, сам покатился дальше, а на то место, где он был только что, обрушилась непомерная масса.
Угарч как раз выползал из-под обрушившихся камней. Он видел, как огненный шар влетел прямо в распахнутую пасть, снес верхние зубы, разбил затылок и, разметав в клочья шею, понесся с прежней скоростью уже внутри исполинского тела. Там страшно вздуло, затем уже из хвоста вырвался с сильным хлопком огромный багровый шар, размером с откормленного быка. Толстый хвост отломился и повис на полоске кожи, а шар, все еще увеличиваясь в размерах, унесся в снова синее, уже чистое от драконов небо.
Это был последний дракон, самый громадный и тяжелый, и завалился он по эту сторону стены. Внизу был крик, разбегались люди с ведрами, кого-то придавило. Несколько мужчин, пренебрегая дергающимися и скребущими по камню толстыми лапами с толстыми когтями, начали освобождать несчастных, другие с воплями заливали водой огонь.
Горели крыши двух домов, занялась конюшня. От обоих колодцев выстроились цепочки людей, торопливо передавали ведра и бадьи с водой. Все прислушивались к грохоту тарана, что бил в остатки городских ворот. Оттуда доносились воинственные крики, ржание коней, агафирсы уже пытались протиснуться через узкий пролом, их пока сдерживают. Тяжелые удары тарана казались самыми страшными звуками, от этого тяжелого буханья холодела кровь, а руки становились слабыми.
Если враги сумеют выбить ворота, то их уже ничто не остановит. Агафирсы сильны и свирепы, они привыкли воевать и, как волки, всегда жаждут крови…
Глава 43
Олега шатало, перед глазами краснота сменилась черным. Заблистали звезды, а в ушах послышался комариный писк. Задыхаясь от усталости, он ухватился за каменный зубец. Пот выедал глаза, частое дыхание разламывало грудь и выжигало легкие.
Со стороны ворот несется все усиливающийся крик, лязг, грохот. Земля дрогнула от удара, это грохнулись оземь тяжелые городские ворота. Шатаясь, он пошел по верху стены в сторону главного боя.
По широкой улице между домами отступали гелоны. За ними на огромных рослых конях, все еще держа строй, ехали закованные в железо всадники. Они мерно, как дровосеки, взмахивали топорами на длинных рукоятях. Все еще дивно и страшно видеть, как они легко приподнимаются на этих ременных петлях, прикрепленных к седлу, а удары наносят сверху страшные, сразу разбивающие щиты и головы.
Гелоны таяли, как снег под жаркими лучами. Олег успел увидеть Турча, тот сражался умело, уже два всадника под его ударами съехали под брюхо своих коней, но щит уже измочален, меч иззубрен, а сам отважный наемник еле держится на ногах…
Олег видел, как один всадник вскинул над головой Турча сверкающий топор. Турч едва отражал удары второго, умело подставляя щит так, чтобы лезвие топора скользило, не видел, как всадник в замахе зло улыбнулся… но пальцы агафирса разжались, топор выскользнул, а сам он ткнулся лицом в конскую гриву. А из окна дома женщины продолжали швырять на головы врагов горшки, посуду, сундучки и даже мотки пряжи.
Из переулка выбежал большой отряд гелонов, в руках косы, насаженные торчком. С разбега ударили в передних. Смертельно раненные кони кричали, сбрасывали всадников. Турч отступил, вытер кровь с лица, прокричал:
– Медленно отступаем к крепости!.. Медленно!.. Не бежать!
Но его не слушали, рубились яростно, орали, матерились, косы в таких руках страшное оружие, и Турч сам, матерясь, снова бросился в гущу схватки.
Олег увидел, что остатки ворот разметали, как и наспех сложенную баррикаду. В огромный пролом нескончаемым потоком вливаются конные отряды. Турч и Скиф сражаются мужественно, а отступают медленно, прикрывая собой раненых, которых другие спешно уносили к дворцу.
Ворота спасать поздно, Олег пробежал по стене, выискивая место, где спуститься ближе к самому дворцу.
Еще один крупный отряд агафирсов прорвался через площадь прямо к воротам дворца. Створки распахнулись, навстречу врагу выбежала стража. Агафирсы злобно расхохотались, Олег не успел шелохнуть и пальцев, как самоотверженных воинов агафирсы разметали, как сухие листья.
В окружении десятка закованных в стальные доспехи рослых воинов подъехали две женщины. Олег с болью в сердце и чувством вины сразу узнал Миш по ее черным как смоль волосам – все еще ни одной седой пряди, гордая и прекрасная! А рядом невзрачная, исхудавшая женщина, короткие волосы, мелкие черты лица, морщины на щеках и у подбородка…
Хакама, мелькнула злая мысль. По телу пробежала холодная судорога. На миг распахнулась чернота могилы, он даже уловил запах сырой земли.
Женщины придержали коней. Обе смотрели на схватку на степенях дворца. Хакама показала на двух каменных львов, Миш молча кивнула. Олег ощутил, что холодок прокатился по коже и начал сковывать тело, вгрызся во внутренности. Нельзя туда идти, нельзя… Но если не пойти, сейчас эти закованные в
