- Доктор, так вы решили посмотреть мою диссертацию? - радостно вскричала Серафина и обернулась к Косицкому.

Доктор стоял в дверях и молча смотрел на нее. И что-то было в его взгляде такое, от чего Серафину с ног до головы обдало холодом. На миг мелькнула безумная мысль стукнуть доктора по голове, схватить ключи и бежать прочь, но она усилием воли отогнала ее.

- Хватит! Сядьте, Серафина! - Косицкий подошел к столу и пододвинул ей кресло.

Ноги у Серафины подкосились, и она буквально упала в него. Ненужный уже дурацкий трактат выпал из ее рук и веером разлетелся по полу.

- Никакой вы не Тарзан и никакая вы не сумасшедшая - вот что я понял сейчас, - сказал Косицкий и опустился в противоположное кресло.

Дыхание занялось в груди Серафины - она молчала, поняв, что выдала себя невольно в тот момент, когда Косицкий разбудил ее. Вся дальнейшая игра стала бессмысленной.

- Пр-роклятие! - невольно вырвалось у нее.

- Вот так будет лучше, - Косицкий встал и достал из шкафа рюмки, коньяк и шоколад. - А ведь я до настоящего момента считал вас, Серафина, совершенно безумной, хотя... хотя, конечно, кое-какие сомнения закрадывались... Из вас бы получилась большая актриса...

- Если бы я не была здесь, - в тон докончила Серафина.

Нечеловеческое напряжение всех этих месяцев, выматывающая душу и нервы постоянная игра и удар вызванный разоблачением, сломили Серафину- она схватилась за голову, почувствовав сильную стреляющую боль в висках. Но через минуту она пришла в себя и увидела, что Косицкий подает ей рюмку коньяку.

- Выпейте, вам станет лучше. Такое напряжение сломит и слона.

Серафина послушно проглотила коньяк. Боль в голове постепенно утихла, и она снова обрела способность ясно мыслить. Косицкий снял халат и повесил его на крюк в стене, оказавшись, к удивлению Серафины, совсем не тощим, как она думала, а несколько сухопарым и стройным еще молодым мужчиной.

Она усилием воли отвела взгляд - нет, не от доктора, от кармана его халата, где звенели ключи, боясь, что он прочтет ее мысли. Теперь ее мучила лишь одна проблема любой ценой завладеть ключами - и ради этого она готова была на все. Одной рукой она нащупала в кармане порошки снотворного и, неловко повернувшись, уронила со стола свою рюмку. Звякнули осколки.

- Кажется, и в самом деле у вас сдали нервы, - сочувственно сказал и повернулся к шкафу, чтобы достать новую рюмку.

Тут Серафина вытащила из кармана склянку с порошком и опрокинула в бутылку.

- Да... вайте выпьем еще немного... что-то у меня дрожат руки... - хрипло проговорила она и стала наливать из бутылки.

При мысли о том, что сейчас должно произойти, ее бросало то в жар, то в холод.

- Совсем вы расклеились, бедняжка, - Косицкий взял у нее бутылку и сам налил коньяк.

Они выпили. Вернее, выпил один Косицкий, а Серафина выплеснула свою порцию под стол. Раза два она не смогла вылить зелье, и ей пришлось выпить - тот час же почувствовала, как закружилась голова и налились свинцом ноги... Наливая очередную рюмку, доктор Косицкий зацепил локтем и уронил графин с водой.

- Что это со мной сегодня? - удивленно проговорил он заплетающимся языком и положил руку Серафине на плечо.

Та внутренне сжалась, готовясь к самому худшему. Косицкий взял ее за руку и хотел что-то сказать, но язык ему уже не повиновался, и голова стала клониться на стол. Он делал над собой невероятные усилия, чтобы держаться прямо, но это ему не удавалось. Казалось, еще мгновение - и он догадается о том, что было в бутылке. Но не успел. Голова его упала на руки - в следующее мгновение он уже спал.

Серафина вскочила. Ее качнуло к противоположной стене, но она устояла на ногах и достала из кармана висящего на стене халата связку ключей. Ее снова зашатало, ноги позорно разъезжались, и она опрокинула на пол со стола вазу с цветами. Раздался грохот - оглушительный, как ей показалось. Страх обдал ее ледяной волной с ног до головы, и прояснил разум. Но Косицкий не проснулся. Серафина плохо помнила, как выбралась из кабинета в коридор и прошла его из конца в конец. Похоже было, что ее никто не заметил.

- Наконец-то! - метнулся из-под лестницы Алик. - Боже, да что с тобой? Ты пьяна в стельку!

- Куда там! - процедила сквозь зубы Серафина. - Хорошо еще, что вообще пришла. Думаешь, легко было выплескивать эту адскую смесь?

Алик взял у нее ключи и торопливо стал подбирать к замку. Руки у него тряслись и ключ не попадал в замочную скважину.

- Спокойно, спокойно, не гоношись, - держась за стену, шептала Серафина.

Наконец, ключ повернулся в замке. Дверь распахнулась.

Сырость и холод подвала смахнули с Серафины сонную одурь. Голова ее снова стала ясной, а походка упругой. Приближался ответственный момент.

Едва только распахнулись двери подвала, как откуда-то снизу до их слуха донесся нестройный хор разноголосых воплей, от которых у обоих друзей зашевелились волосы на затылках.

- Там кто-то есть! - шепнула Серафина.

- Все равно идем, - так же шепотом отозвался Алик, и они стали спускаться.

Чем ниже они спускались, тем громче становились крики. Воображение уже рисовало им страшные картины - представлялось, что доктор Косицкий держит здесь буйных сумасшедших. Страх невольно сжимал сердца на пороге жуткого подвала.

Наконец, ступеньки кончились, и Алик, а за ним Серафина ступили в просторное помещение с высокими сводчатыми потолками, тускло освещенное одной длинной лампой дневного света. Едва только они оказались в полосе освещения, как душераздирающие вопли раздались с удвоенной силой.

- Боже! Что это? Кто это? - пятясь назад, прошептала Серафина.

Прямо напротив них в большой железной клетке сидело нечто. Это нечто нельзя был назвать ни человеком ни животным. Вернее, оно должно было быть человеком. Но оно им не было. Широко расставив толстые кривые ноги, держась трехпалыми руками за прутья клетки, внутри стояло и смотрело на них существо о трех головах и четырех руках. Внизу до пояса у него было все как у человека, а выше тело разветвлялось на три части. Три совершенно разных человека росло из одного основания. Средний, самый большой человек, бодрствовал, два поменьше, по бокам, дремали, повесив головы. Зато среднее лицо с массивным квадратным подбородком и маленькими злыми глазками поражало своей свирепостью. Две боковые трехпалые руки висели по бокам, две же средние щелками о прутья клетки твердыми, будто железными, когтями, как кастаньетами.

Едва только незваные гости шевельнулись, как по бокам выросло еще два зверских лица - тела вспрянули мгновенно, будто змеи. Страшное существо издало грозный рык, не сравнимый ни с какими звуками, издаваемыми человеком или животным.

Словно загипнотизированные, наши друзья не имели сил отвести взглядов от ужасной клетки. Что-то большее, чем обычный страх, приковало их ноги к полу. Вокруг стояло множество клеток, и на каждой висела табличка с названием экземпляра. Наклонившись к надписи, Серафина разобрала одно слово, написанное латинскими буквами. Это было слово 'тригронг' - от цифры три.

Сбоку раздался отвратительный визг - Серафина обернулась. Сквозь прутья другой клетки просовывало руку еще одно человекообразное существо с огромной головой, непомерно раздутой водянкой. Личико у этого ужасного урода было с кулачок на громадной, круглой, как шар и совершенно лысой голове, тельце хилое и тщедушное, но руки длинные и, по-видимому, необычайно сильные. Просунув лапу через прутья клетки, страшилище едва не схватило Серафину за пижаму. Когда это не удалось, оно завизжало и заверещало пронзительным тенором.

Не в силах оторваться от изумительного зрелища, Алик и Серафина, хоть и дрожа от страха, ходили от клетки к клетке, словно в диковинном зоопарке. Что открывалось их взорам!

Вот в углу одной из клеток, свернувшись в клубок, лежит человеко-зверь, прикрыв мохнатой лапой - нет, не лицо - некое подобие волчьей пасти. Тело его покрыто густой рыжевато-бурой шерстью, а длинный