- Он! Точно! Вот сволочь... Уже достал. Ты представляешь? Ну я ему сейчас задам! Выследил, а?

- Не вздумай, - строго сказал он, отводя ее от окна. - Не исключено, что за тобой следят. А значит, видели его тоже. И завербовали. У них это раз плюнуть!

- У кого - у них? У этих мальчиков, про которых говорил? - махнула пренебрежительно рукой и вышла на кухню, накинув халат.

- Больше всего следует опасаться таких мальчиков, - сказал он.

- Кофе будешь? - крикнула она из кухни.

Он промолчал. Что-то ему не понравилось, и он хотел сейчас разобраться, что именно. Возможно, поза этого бедного влюбленного. Они так себя не ведут. Стоят и не могут отвести глаз от окна, где скрывается возлюбленная... А этот ходит кругами. Ну да, есть возможность отомстить разлучнику, выследив и отдав его киллерам. Полагает, будто потом она никуда от него не денется. Эти сосунки на самом деле страшные люди, когда чего-то очень захотят. Еще в детстве привыкли получать все, что попросят, падая на пол и стуча ножками в истерике.

Она вошла, неся кофе.

- Все высматриваешь? - спросила насмешливо. - Неужели можно его испугаться? Особенно тебе? Что-то не верится...

- Не в нем дело, - сказал он. - Тебе в магазин не нужно пойти?

- Вообще-то надо, - пожала она плечами. - Пей, а то остынет. Хлеб у нас кончается... Странно, если он до сих пор не сказал в театре, где я. Светлана говорила, что несколько раз ей звонили, спрашивали про меня. А он за эти дни ничего им не сообщил? Мне подойти к нему, когда спущусь? спросила она.

- Ни в коем случае.Иди себе, никого и ничего не замечая. Но если увидишь что-то странное... какую- нибудь хорошую машину с затемненными стеклами... Словом, иди, но ничем себя не выдавай. Просто в магазин, туда и обратно.

- А тебе не страшно меня вот так, одну посылать? - спросила она обиженно.

- Им сейчас нужен я, - сказал Павел и привлек ее к себе. - А фамилию почему изменила?

- Ну наконец-то, - засмеялась она, оттолкнув бывшего мужа. - Все думала: спросит или не спросит... Не хотела быть в тягость вам, Тягуновым, если можно так сказать.

Он смотрел во двор, пока она одевалась. Вроде ничего подозрительного. Но посмотрим на поведение этого отставленного и насмерть обиженного маменькиного сынка, когда она выйдет из подъезда. Тогда многое станет ясно...

Когда она ушла, Павел достал из-под кровати чемодан, извлек оттуда оптический прицел от разобранной снайперской винтовки. Чуть издали, не подходя вплотную к окну, чтобы не было бликов, посмотрел на ожидавшего внизу паренька. Вот он отпрянул в сторону... Заметался, не зная, где спрятаться, застигнутый врасплох ее появлением. Но она шла, не глядя по сторонам. Грамотно, ничего не скажешь.

Теперь главное - побежит он за ней или не побежит? Если не побежит, значит, этому жеребчику уже не до роковой любви. Значит, завербовали-таки... Нет, не побежал, что и следовало доказать. Остался, только постарался отойти в тень, под грибок возле песочницы, где играли дети. То, что его решили использовать как стоящего на стреме, - придумано неплохо. Какие могут быть претензии к несчастному влюбленному? Какие могут быть подозрения? Только сочувствие. Вон как смотрит ей вслед, но уходить с поста нельзя! Ни в коем случае. У него теперь другая задача.

Павел отвел прицел, оглядел двор. Киллер или киллеры стоят где-то в другом месте. Убивать его при всех, со стрельбой, погоней, им ни к чему. Они же не полные идиоты. Явится милиция, прокуратура - и все будут знать, что он, Павел Тягунов, погиб. А это будет означать, что отстрел нежелательных персон вел на самом деле не он. Для чего тогда все эти игры с кражей его винтовки? (Хорошо, что запасся второй и хранил ее в другом месте.) И снайпера будут искать по новой, с удвоенной энергией, отказавшись от первоначальной версии. А раз так, что им остается? Надо подумать. Вот что бы он придумал на их месте?

Алла возвратилась через полчаса, а он так ничего и не придумал.

- Ну что? - спросил он.

- А, ты про это! Выдумываешь все, - махнула она рукой. - Никаких иномарок с крутыми ребятами на горизонте не замечено. Тишь да гладь, товарищ майор! Может, пожуем чего Бог послал?

- Почему он не пошел за тобой, как ты думаешь? - спросил он.

Она пожала плечами, откусывая булку.

- Может, решил, что я ненадолго. Никуда не денусь, - сказала она. Вообще-то странно. За мной он бегает, даже когда я гоню его от себя. А тут... Что ты по этому поводу думаешь?

- Что теперь он следит не за тобой, - ответил Павел. - Не в тебе уже дело, вот что. Значит, ничего необычного не заметила?

- Вроде нет, - сказала она. - Ну мужики, как всегда, косились. Я все время думаю, куда они хотят ко мне залезть - в сумку или под подол?

- Тебе смешки все, - махнул он рукой. - Значит, пока они выбирают, куда залезть, ты совершаешь покупки? Волнующе, ничего не скажешь.

- Ну, некоторых я все-таки привлекаю больше своей сумочки, - обиделась она. - Пока шла к магазину, какие-то лбы в белых халатах из 'скорой помощи' что-то крикнули и свистнули. Я сделала вид, что это ко мне не относится. Иду назад, они опять что-то крикнули и засмеялись.

- Веселые ребята, - согласился Павел. - А что они там столько стоят?

- Приехали к кому-нибудь. Пока наверху помощь оказывают, они ждут. А что? Тоже подозрительно?

Павел не ответил. Молча ходил, обдумывая. Чушь собачья, вот так всех вокруг подозревать. Этот мальчуганчик проявил себя не с хорошей стороны. Стоит и высматривает. А потом доложит, что видел. Кому доложит? Надо бы присмотреться.

- Где эта 'скорая'? - спросил он, приложив к глазу прицел.

- А что это у тебя? - спросила она. - Дай взгляну...

Он передал ей прицел, у нее даже руки дрогнули и опустились, настолько он оказался для нее тяжелым.

Павел посмотрел в окно.

- Нет, отсюда не видно, - сказал Алла.

- А откуда это может быть видно? - спросил он.

- Если повыше, - ответила она. - С другой стороны дома... А ты думаешь, это за тобой?

Вот именно! - подумал он. Именно за мной. Вполне возможный вариант. Идет человек, и вдруг на глазах всех - упал. И тут как тут 'скорая', как рояль в кустах. Подбежали, пощупали пульс, загрузили в машину... Зеваки и спросить ничего не успели. И разглядеть, кстати говоря, отчего человек вдруг свалился как подкошенный. Как от сердечного приступа.

А в голове - дырка. Или на шее. А выстрела никто не слыхал, поскольку произведен он был издалека и с глушителем.

Павел с ожесточением хватал детали - ствол, затвор, прицел, щелкал замками, а она следила за ним, прижав ладонь ко рту, но не переставая жевать.

- Ты куда? - только и спросила.

- Сиди здесь! - строго приказал он. - И не высовывайся... И перестань жевать в конце концов. Ты же прима!

Он завернул собранную винтовку в синюю махровую тряпку, сунув в ствол заготовленный бамбуковый прут с леской. Получилось удилище. Как если бы отвозил удочки на дачу до следующего лета. Положил в карман джинсов пару патронов. Подумав, добавил еще.

- Ты хочешь этих врачей убить? - по-детски спросила она.

- За что? - спросил он, подняв голову. - Врачей я не убиваю.

Она вышла за ним на лестничную клетку. Он стоял возле лифта. Слышно было, как снизу поднимается кабина. И остановилась на их этаже, хотя он ее еще не вызвал. Алла прижалась спиной к косяку, прикрыв по привычке рот рукой.

- Паша... - чуть слышно сказала она.

Он оглянулся.