- Его ни в чем не обвиняют, - повторил я. - Но он мог бы пролить свет на некоторые обстоятельства дела, которым я занимаюсь.

- От меня-то что вы хотите? - спросила она нетерпеливо.

- Почему вы из-за него развелись с мужем? - спросил я неожиданно для самого себя.

- Тут пяти минут не хватит, - чуть поморщилась она. - И вряд ли это относится к уголовному делу. Понимаете?

- Он боится, что его убьют, как уже убили других, - сказал я. - Потому и спрашиваю.

- Да он трус! - махнула она рукой. - Мой бывший муж на такое не способен.

- Не из-за вас, - сказал я терпеливо. - Возможно, вы слышали? Убивают влиятельных людей, в том числе даже помощников министров. Странная история, понимаете? И Сергей еще с самого начала, когда это началось, уверял нас, что его тоже могут убить.

- А, ну да, он же стал референтом, или еще кем, у моего бывшего тестя, - хмыкнула она.

Час от часу... Я уставился на нее, не говоря ни слова. Она - жена сына генерала Тягунова? Теперь, правда, бывшая.

- Что вы так на меня смотрите? - спросила она, давя сигарету о край своего столика. - Только не говорите, что видели меня курящей... Да, я была женой Павлика Тягунова. А что вас удивляет?

- Нет, ничего... - пробормотал я. - Продолжайте.

- Что продолжать? - пожала она плечами. - У меня были кое-какие дела с Сережей, мужу сказали что-то не так... Словом, он согласился на развод и удрал от меня в Чечню. Где и пропал...

Ее голос дрогнул. Она махнула рукой и отвернулась.

- У них, Тягуновых, видите ли, очень высокое понятие о чести. Где уж нам... Извините...

Она вытерла глаза, потом посмотрела на себя в огромное трюмо, подкрасилась.

- Простите. Спрашивайте, что вам необходимо. У меня мало времени.

- Где можно найти сейчас Горюнова? - спросил я. - Говорили, будто он уезжал на Алтай. Потом сообщили, что он вернулся. Но дома его нет. На работе тоже его отпуск еще не закончился. Для нас он представляет повышенный интерес, как человек, который, возможно, что-то знает.

- Ну да, заказные убийства... - сказала она. - Никак не можете раскрыть. Потому и цепляетесь за каждого. Но здесь я ничем не смогу вам помочь. Где он прячется - не знаю. Мне он, по крайней мере, давно не звонил. Но если позвонит... Как мне вас найти?

Я вручил ей свою визитку. Она повертела ее в пальцах. Присвистнула.

- По особо важным делам. Вроде как заслуженный России или народный?

Я засмеялся.

- А вы славный, - сказала она. - Так пойдете ко мне в поклонники? Или от Светки - никуда? Только учтите, у нее не может быть воздыхателей вроде вас. Это вы хоть знаете?

Я промолчал. Наверное, у меня был грустный вид, поэтому она доверительно сказала:

- Вот так и сижу одна. Все восхищаются, все обожают. И все думают, что ко мне не пробиться. Не протолкнуться. И никто не догадывается, что проталкиваться-то не надо - открыта дверь! Что вы, мужики, понимаете вообще в красивых бабах? Да ничего! И потому среди них столько одиноких. А считаете, будто они ждут своего принца... Да если бы! Уж какой там принц! Хоть бы встретил кто после спектакля, домой подвез.

Она встала, рослая, царственная, действительно могущая привести в трепет робких, закомплексованных мужиков, протянула мне руку характерным жестом, изогнув кисть для поцелуя.

Я так и поступил. Положение обязывало. Хотя что нового я узнал? Еще раз убедился, насколько тесен наш мир. Она бывшая жена младшего Тягунова. Слышал уже, но никогда бы не подумал. Савранский, помнится, рассказывал про треугольник.

- Кстати, а фамилия ваша... - спросил я уже в дверях.

- Я ее сменила, - сказала она усталым голосом. - Не мучьте меня больше, ладно? Я потом вам все-все расскажу. Но только не сегодня. Сегодня достаточно. Хорошо?

И протянула мне свою визитку с затейливыми вензелями. Я еще раз поклонился...

По дороге в прокуратуру, где собирался встретиться с Костей, я постарался осмыслить всю сегодняшнюю информацию.

На черта мне сейчас забивать голову этими любовными треугольниками? Мне надо проверить отпечатки пальцев на бутылке. И сравнить их с теми, что найдены в гостинице 'Мир' и в квартире на Садовом.

Я вбежал к себе в кабинет. Позвонил Косте.

- Сейчас спущусь, - сказал он.

Потом я позвонил на Петровку Грязнову.

- У меня для тебя есть бутылка, - сказал я таинственно.

- Старичок, без меня не откупоривай! - откликнулся он. - Буду с минуты на минуту. Только и умеешь, что заталкивать пробку вовнутрь.

- Меня только что отругали из-за тебя! - сказал Костя с порога. Звонили из МВД, спрашивали, кто такой этот Турецкий, чтобы отдавать приказы милиции. Ты им весь план попортил. Пришлось гнаться за каким-то такси... Ты можешь объяснить, что происходит?

- Я видел его, - сказал я после паузы. - И даже успел пообщаться. А потом - упустил. Театр, полно народу, женщины, дипломаты... Он вполне мог затеять стрельбу, взять заложников... Вот ты поддел меня из-за недостаточной популярности среди сотрудников МВД, а сам торчишь на ненужных совещаниях, пока я ловил преступника.

- Почему ненужных? - пожал он плечами. - Генеральный с моей подачи как раз просил силовые структуры в точности выполнить то, что ты им приказал. И это дало результат.

- Это тоже результат! - показал я на бутылку и кашне. - Пусть он от меня ушел, но без трофеев я не остался. А что за результат, о котором ты говоришь?

Костя осторожно взял двумя пальцами бутылку, зачем-то посмотрел на свет. Покачал головой, разглядывая кашне.

- Оперативники уже нашли таксиста, который его отвозил, - сказал Костя. - И тот показал им дом, в который тот вошел... Но почему ты решил, что это именно он?

- Вот сейчас приедет к нам Слава Грязнов - и узнаем, - сказал я. Потом прошелся по комнате и спросил: - За тем домом кто-нибудь установил наблюдение?

- Нет, ждали вашего указания, - сказал Костя, усмехнувшись.

- На него бы посмотреть, - сказал я, - на этот дом, я имею в виду.

- Так как ты его нашел? - спросил Меркулов, осматривая кашне. - Вот так шел по улице...

- А он мне навстречу с плакатом на груди:'Вяжите меня, люди добрые!' поддакнул я. - Словом, он тоже пришел на премьеру, куда и я. Узнал его по фотороботу. Странный он какой-то. Пришел один. Все там друг друга знают, раскланиваются при встрече: премьера - вся театральная тусовка в сборе, а он - один.

- Ты говорил, что собираешься встретиться с человеком, хорошо знающим Горюнова?

- Так оно и было, - кивнул я. - А встретил не только его. Встретил убийцу. Конечно, я переживаю, что не смог задержать его. Так вот, говорю, по-моему, эта опера была ему до фонаря.

- Но с чего ты решил?..

- Фоторобот! - сказал я торжествующе. - Вот сейчас сюда прискачет Грязнов, ох я ему вмажу. Сколько он мне крови попортил, доказывая, что я последний идиот, тот самый дурень, который носится со своей версией как с писаной торбой. Один к одному, понимаешь? И потом, поведение. Случайный он там зритель. Зачем пришел, к кому пришел... Я взял в буфете бутылку, из которой он пил, уборщица, собиравшая их, подняла скандал. Он это услышал... Только я его и видел.

- Далась тебе эта бутылка, - с чувством сказал Костя. - Лучше бы проследил... Ладно. Так что ты узнал по поводу Горюнова?

- Да ничего особенного. Тут другое. Я разговаривал с певицей Светловой, она сказала, будто Горюнов ее друг, а сын генерала Тягунова - ее бывший муж, с которым она рассталась из-за этого помощника генерала Тягунова... Представляешь? Треугольник, на который намекал банкир Савранский.

- Можно чокнуться, - согласился Костя. - А что, хороша?

- Не то слово, - сказал я.

- Так, может, ее муж и хотел застрелить этого писаря... И когда начался отстрел, Горюнов прибежал к