Так я понял, что закончились те мои пять минут, что идет карта. Слышал он или не слышал? Этого я уже не мог знать.

Я понимал, если он настороже, то должен бы держаться подальше от публичных скандалов. Тем более что речь шла о какой-то бутылке. Возможно, о той, которую он только что держал. И возможно, даже наверняка, он разглядел меня в эпицентре этого скандала. И кое-что сообразил. А значит, больше я его не увижу. По крайней мере, сегодня. Но его бутылку я уже никому не отдам!

Я стоял и молчал, глядя, как приближаются ко мне здешние администраторы, подкрепленные постовым милиционером.

Оставалось спокойно их дожидаться. И биться за бутылку до последнего, как бы смешно это ни выглядело...

Потом я увидел Светлану. Она стояла и смотрела на меня исподлобья. Тоже старалась понять, что происходит.

Я показал им свой документ. Милиционер пристально, несколько раз сверялся с моей фотографией. Уборщица смотрела и тоже сверяла через его плечо.

- Сообщите своим, пусть оцепят здание театра, - сказал я.

- Вы с ума сошли! - сказал мне администратор, похоже, самый главный. У нас премьера! У нас дипкорпус, депутаты, министры...

- У вас здесь убийца, - перебил я. - Хотите большого скандала со стрельбой?

- Хочу, чтобы ему дали спокойно уйти, - сказал он непререкаемо. Будете задерживать его в другом месте. Здесь должно быть тихо. Без стрельбы. Вы поняли меня? - Это он уже сказал милиционеру.

Тот пожал плечами, глядя на меня.

- А бутылка вам зачем? - спросила уборщица.

Я не ответил. Я быстро спускался вниз к выходу. Милиционер бежал за мной следом.

- Здесь только что выходил высокий мужчина со шрамом на переносице? спросил я пожилого вахтера.

- А выходил, - кивнул тот. - На ходу одевался, кашне уронил. Я кричу ему: мол, кашне потеряли! А он не слышал. Вскочил в такси и укатил. Номер такси, врать не буду, не видел. Мимо как раз проезжал. Так-то не дождешься, когда нужны... А что, очень нужен? - спросил он милиционера.

- Разыскиваем, - важно ответил тот, не скрывая, впрочем, облегчения.

Я взял кашне. Повертел и так и этак. Толку от него... Впрочем, еще не все потеряно. Такси в Москве не так много. При желании, если он не выскочил, можно отыскать.

- Свяжитесь со своим начальством, только быстро! - сказал я.

Милиционер забормотал в свою рацию позывные. Потом протянул мне аппарат.

- По поводу операции 'Трал', - сказал я. - Срочно найти и задержать такси с неустановленным номером. Разыскиваемый преступник сел в него около пяти минут назад возле Театра Станиславского на Пушкинской. В какую сторону поехали? - спросил я швейцара.

- В сторону... - он махнул неопределенно рукой.

- В сторону бульварного кольца, - перевел я его жест. - Одет... - Я снова взглянул на швейцара.

- В пальто, такое темное, кожаное. Без шапки.

- Одет в кожаное пальто, черное, с непокрытой головой. Вполне соответствует розданной вам оперативке.

- И без кашне, - подсказал швейцар.

- А вы сами-то кто будете? - спросил голос в рации.

- С вами разговаривает следователь по особо важным делам Турецкий Александр Борисович, - сказал я. - Не теряйте времени! Он может поменять машину. Ваш сотрудник, предоставивший мне рацию, смотрел мои документы.

- А ну-ка дайте мне его. - На том конце эфирной связи явно не торопились.

Я понимал, что шансов мало. Можно, конечно, перекрыть все шоссе, выходящее на кольцевую. Остановить все такси. Но он не дурак. Он уже вылез и добирается до своего жилья общественным транспортом. Бутылка кока-колы, отвоеванная в неравной борьбе с уборщицей, плюс кашне, это все, что я имею. Это немало, но главного я не сделал: мне не удалось задержать подозреваемого.

Я вошел в подъезд. Светлана по-прежнему стояла наверху, дожидаясь меня. Из нее получилась бы замечательная жена. Раз ее спутник так себя ведет, стало быть, по-другому никак нельзя.

И снова, в который раз, она взяла меня под руку. Молча, как если бы ничего не случилось. Я прижал ее локоть к себе.

Она шла со мной, опустив глаза, через строй любопытствующих служителей музы.

- Я говорила с Аллой, - сказала она, когда мы вошли в зал, где вовсю гремела опера. - Она ждет вас после окончания спектакля.

Я сидел с ней рядом, почти ничего не слыша и не стараясь разобраться в происходящем на сцене. Мне бы разобраться в себе.

Сегодня я мог бы поставить себе четверку. Все могло сложиться куда бы лучше, если бы не эта ретивая уборщица. Вернее, если бы ей нормально платили, и она бы не собирала стеклотару.

Я сидел и ждал, когда страсти на сцене улягутся, а мои разгорятся. Я не желал думать, что Светлана должна вот-вот уйти. Раз она сказала, что оперная прима, знающая Горюнова, нас ждет, то вполне возможно, что отложила назначенную встречу в 'Метрополе'.

- Вот тебе деньги, - протянула она мне сотню баксов. - Сходи тут рядом за угол и купи цветы... Только быстро! - поморщилась она, видимо ожидая моего протеста. - Я все знаю о твоей зарплате, о том, что ты получку отдаешь жене. Это от нас двоих. Только чайные розы, ее любимые, и самый большой букет. Должно хватить...

Мы как раз аплодировали, вместе со всеми стоя, а она говорила мне это все на ухо непререкаемым тоном.

На сцену летели цветы. Алла, теперь я знал, как она выглядит на самом деле, ловила их...

Я заглянул в программку. Алла Светлова, заслуженная и все такое. Что у нее может быть общего с бывшим писарем полка?

Алла Светлова сидела среди цветов - большей частью из того самого итальянского магазина, в который я сбегал.

Поэтому на наш букет она почти не взглянула.

На мой взгляд, она больше рисовалась, чем была измождена на самом деле.

- Ты еще никогда так не пела! - сказала Светлана, поцеловав ее в подставленную щеку. Мне для поцелуя была предложена рука.

Впрочем, я на свой счет и не обольщался. Зато меня одарили оценивающим взглядом, мол, где Светка откопала такое сокровище? Впрочем, кроме оценки там сквозило еще любопытство. Наверняка Светлана успела ей кое-что рассказать о моей персоне.

- Ну, я вас оставляю! - сказала Светлана. - Меня ждут. Я должна быть там через пять минут. С тобой я не прощаюсь! - махнула она приме и исчезла за дверью, в которую ломились с поздравлениями.

Значит, не отложила встречу, как я предполагал.

- Я вам не могу уделить больше пяти минут, - сказала Алла. - Видите, что делается? Тетя Шура, скажи им всем, что я занята! У меня поклонники! крикнула она пожилой женщине, заглянувшей в дверь. - А на банкет я всегда успею... Пусть начинают без меня. Вы не против, что я вас назначила своим кавалером, иначе ведь не отцепятся. А вы, конечно, любите Светку?

Она закурила, хотя мне казалось, что солисты оперы должны от этого воздерживаться. Или я чего-то не понимаю в их бельканто.

- Так что вы хотели от меня узнать?

- Вы знаете Сергея Горюнова?

- Знаю, хорошо. Настолько хорошо, что развелась из-за него со своим мужем. До сих пор как вспомню, так вздрогну... А что он натворил? Извините, что спрашиваю, но мне хотелось бы поближе к делу. Скоро меня отсюда вынесут. Вы же все слышали.

- Мне он нужен как свидетель по делу.

- Так и знала, что он во что-нибудь вляпается! - с чувством сказала она. - Вот человек...