Часом позже, за ужином он впервые увидел детей д'Имблеваля, Софи и Анриетту, двух хорошеньких девочек восьми и шести лет. За столом говорили мало. На все любезности барона и его жены Шолмс отвечал с таким сердитым видом, что они сочли за лучшее помолчать. Подали кофе. Проглотив содержимое своей чашки, Шолмс поднялся.

В эту минуту вошедший в комнату слуга принес адресованное Шолмсу сообщение, переданное по телефону. Раскрыв листок бумаги, сыщик прочитал:

В раздражении всплеснув руками, он протянул записку барону:

– Не кажется ли вам, месье, что в этом доме стены имеют глаза и уши?

– Ничего не понимаю, – удивленно пробормотал господин д'Имблеваль.

– Я тоже. Ясно одно: все, что здесь делается, немедленно становится известным ЕМУ. Нельзя сказать ни слова, чтобы он не услышал.

В этот вечер Вильсон улегся спать с чистой совестью человека, выполнившего свой долг и у которого осталась лишь одна забота – уснуть. Что он и сделал довольно скоро. Ему приснился чудесный сон, будто он в одиночку преследовал Люпена и вот-вот собирался лично арестовать его. Ощущение погони было настолько сильным, что он даже проснулся.

Кто-то сидел на кровати. Вильсон схватился за револьвер.

– Не двигаться, Люпен, а то буду стрелять!

– Ишь ты, какой шустрый!

– Как, это вы, Шолмс? Вам что-то от меня понадобилось?

– Мне понадобились ваши глаза. Вставайте…

Он подвел его к окну.

– Смотрите… По ту сторону решетки…

– В парке?

– Да. Вы там ничего не заметили?

– Ничего.

– Неправда, вам что-то видно.

– Ах, да, действительно, какая-то тень, даже две.

– Ну вот, видите? У самой решетки. Глядите, задвигались. Не будем терять времени.

На ощупь, держась за перила, они по лестнице спустились в комнату, из которой был выход на крыльцо в сад. Сквозь стеклянную дверь было видно, что те два силуэта все еще там.

– Странное дело, – прошептал Шолмс, – похоже, в доме какой-то шум.

– В доме? Не может быть! Все спят.

– Все же прислушайтесь…

В этот момент со стороны решетки послышался слабый свист, и они увидели неясный свет, будто бы шедший из дома.

– Наверное, д'Имблевали зажгли у себя свечу, – пробормотал Шолмс. – Их комната как раз над нами.

– И слышали мы, конечно, тоже их, – добавил Вильсон. – Наверное, как и мы, наблюдают за решеткой.

Раздался второй, еще более слабый свист.

– Ничего не понимаю, ничего не понимаю, – раздраженно бормотал Шолмс.

– Я тоже, – сознался Вильсон.

Шолмс повернул в двери ключ, сбросил крючок и потихоньку начал приоткрывать створку.

И в третий раз свистнули, но теперь погромче и как-то по-другому. А над их головами в ту же минуту возник, усиливаясь, шум.

– Это не в спальне, а на галерее будуара, – прошипел Шолмс.

Он высунул было голову наружу, но в тот же миг отпрянул, выругавшись. Вильсон, в свою очередь, тоже выглянул. Совсем рядом с ними к галерее кто-то приставил лестницу.

– Ах, черт побери! – послышался голос Шолмса. – В будуаре кто-то есть! Их-то мы и слышали. Скорее, уберем лестницу.

Однако в этот самый момент какая-то фигура скользнула вниз, лестницу отставили, и человек, схватив ее под мышку, понесся к решетке, туда, где ждали его сообщники. Шолмс с Вильсоном, не раздумывая, кинулись следом. Они догнали грабителя в то время, как он уже приставлял лестницу к решетке. Оттуда внезапно прогремели два выстрела.

– Вы ранены? – крикнул Шолмс.

– Нет, – отвечал Вильсон и, обхватив беглеца, попытался его остановить. Однако тот, развернувшись, зажал Вильсона одной рукой, а другой нанес ему в грудь удар ножом. Вильсон с усилием выдохнул,