– И все это вы собираетесь рассказать отцу?

– Да, и добавлю, что у меня есть свидетель, мадемуазель Жербуа, которая узнает Белокурую даму, а кроме того, сестра Августа, которая узнает Антуанетту Бреа, и графиня де Крозон, которая узнает мадам де Реаль. Вот что я ему скажу.

– Вы не осмелитесь, – заявила она, овладев собой перед лицом грозившей ей опасности.

Он поднялся и сделал шаг в направлении библиотеки. Клотильда остановила его:

– Минуту, месье.

Потом подумала и, уже полностью обретя самообладание, спокойно спросила:

– Вы ведь Херлок Шолмс?

– Да.

– Что вам от меня нужно?

– Что мне нужно? Я вступил с Арсеном Люпеном в поединок, из которого во что бы то ни стало должен выйти победителем. В ожидании развязки, которая вскоре наступит, считаю, что захват такого ценного заложника, как вы, даст мне значительное преимущество перед моим противником. Так что вы пойдете со мной, мадемуазель, и я поручу вас заботам одного из друзей. Как только цель будет достигнута, вы окажетесь на свободе.

– Это все?

– Все. Я не имею никакого отношения к полиции этой страны и, следовательно, не чувствую за собой права быть… вершителем правосудия.

Похоже, эти слова ее убедили. Однако потребовалась еще передышка. Глаза ее закрылись. Шолмс смотрел на нее, ставшую вмиг такой спокойной, почти безразличной к подстерегавшей опасности.

«И вообще, – думал англичанин, – считала ли она себя в опасности? Нет, ведь ее защищал сам Люпен. С Люпеном ничего не страшно. Люпен всемогущ, он не может ошибаться».

– Мадемуазель, – напомнил он, – я говорил о пяти минутах, а прошло целых тридцать.

– Разрешите мне подняться к себе, чтобы забрать вещи?

– Если вам так угодно, мадемуазель, я подожду вас на улице Моншанен. Консьерж Жаньо – мой лучший друг.

– Ах, так вы знаете, – ужаснулась она.

– Я много чего знаю.

– Хорошо. Сейчас позвоню.

Ей принесли пальто и шляпу. Шолмс сказал:

– Надо как-то объяснить господину Дестанжу наш отъезд и назвать причину, по которой вы можете отсутствовать несколько дней.

– В этом нет надобности. Я скоро вернусь.

Снова взгляды их встретились, оба смотрели, саркастически улыбаясь.

– Как вы в нем уверены! – заметил Шолмс.

– Слепо ему верю.

– Все, что он делает, хорошо, не так ли? Все, чего хочет, получается. И вы все одобряете, и сами готовы на все ради него.

– Я люблю его, – задрожав, сказала она.

– И думаете, он вас спасет?

Пожав плечами, она направилась к отцу.

– Забираю у тебя господина Стикмана. Мы поедем в Национальную библиотеку.

– Вернешься к обеду?

– Может быть… хотя, скорее всего, нет. Не беспокойся.

И твердо заявила Шолмсу:

– Иду, месье.

– Без задних мыслей?

– С закрытыми глазами.

– Если попытаетесь улизнуть, я позову на помощь, закричу, вас схватят и посадят в тюрьму. Не забывайте, есть ордер на арест Белокурой дамы.

– Клянусь честью, что не попытаюсь улизнуть.

– Я верю вам. Идемте.

И вместе, как он и говорил, они покинули особняк.