Майкл тут же сел на четвереньки, вырванный из кошмара с трубами, черный дым из которых заволакивал землю. Открылась дверь.

– Выставьте девушку! – скомандовал один из трех солдат, стоявших там.

– Пожалуйста,– сказал Лазарев хриплым спросонья голосом.– Пожа– луйста, оставьте ее в покое. Разве она не страдала…

– Выставьте девушку! – повторил солдат.

Девушка проснулась и дрожала в своем углу. Она издавала тихие хныкающие звуки, как попавший в ловушку заяц.

Майкл дошел до того предела унижения, который мог выносить. Он скорчился перед дверью, сверкая зелеными глазами над отросшей черной бородой.

– Если вы так сильно ее хотите,– сказал он по-немецки,– тогда войдите и заберите ее.

Был взведен затвор винтовки. Ствол уперся в него.

– Пошел прочь, ты, сброд.

– Галатинов,– налетел на него Лазарев.– Ты что, с ума сошел?

Майкл остался на месте.

– Входите, сучьи дети. Трое на одного. Чего ждете? – Он зао– рал: – Давайте!

Ни один из немцев приглашение не принял. Они не станут стрелять в него, понял Майкл, потому что Блок и Кролль с ним еще не оконча– тельно разобрались. Один из солдат набрал слюны и плюнул в Майкла, а затем дверь с треском захлопнулась и опять была заперта.

– Х**вое дело ты затеял,– нахмурился Лазарев.– Теперь лишь черт знает, чего ты разбередил.

Майкл повернулся и ухватил его за бороду.

– Слушай меня,– сказал он.– Если хочешь забыть, что ты человек, это твое личное дело, но я не буду валяться здесь и стонать всю ос– тавшуюся мне жизнь! Ты защищал эту девушку, когда думал, что я при– стал к ней, так почему бы тебе не защитить ее от этих подонков?

– Потому,– Лазарев отцепил руку Майкла от своей бороды,– что я – один, а их – до х**.

Дверь снова отперли.

– Милости Божьей! – завизжал Метцер.

Дверь раскрылась. В коридоре стояли уже шесть нацистов.

– Ты! – Луч карманного фонарика нашарил лицо Майкла.– Выходи от– туда! – Это был голос Баумана.

Майкл не двинулся.

– Тебе не шибко понравится, если нам придется тебя вытаскивать самим,– пообещал Бауман.

– Скорее, тому хлюпику, который попытается меня вытащить.

Из кобуры Баумана появился «Люгер».

– Ну, давайте,– сказал он солдатам. Они колебались.– Давайте, я сказал! – загремел Бауман и дал ближайшему пинок под зад.

Первый солдат пригнулся и шагнул в конуру. Он потянулся, чтобы схватить Майкла за руку, но Майкл кинул ему в лицо пригоршню гнилого сена и добавил к этому удар в челюсть, отчего раздался треск, как от выстрела пистолета. В дверь проскочил второй солдат, и сразу за ним третий. Майкл отразил удар, а затем ребром ладони ударил по горлу второго солдата. Третий быстрым ударом попал Майклу в челюсть, а чет– вертый насел на него и загнул ему руки за шею. Девушка начала виз– жать, высоким пронзительным визгом, за которым стояли годы ужаса.

Этот звук – так похожий на вой волка, зовущего в ночи,– подстег– нул Майкла. Он двинул локтем назад, в ребра человека, обхватившего его шею. Солдат застонал от боли, его хватка ослабла, и Майкл вырвал– ся из его рук. По его больному плечу ударили кулаком, другой удар пришелся ему по голове. Он тряхнул тело с такой силой, что схвативший его человек грохнулся о стену. В спину ему ударило колено, и пальцы вцепились в глаза. Раздался пронзительный крик боли, и вдруг тот, кто пытался выдавить ему глаза, стал отбиваться от изможденной фигуры, прыгнувшей на него. Зубы Метцера вцепились в щеку этого солдата, он вырывал из нее мясо, как рассвирепевший терьер.

Майкл отскочил и врезал другому солдату в подбородок. Тот проле– тел сквозь дверь и уцепился за ноги Баумана. Бауман поднес ко рту свисток и стал высвистывать быструю, визгливую трель. Из-за головы Майкла вылетел кулак и врезался в лицо немца; с хриплым ревом Лазарев ударил еще раз, и на этот раз рассек солдату нижнюю губу, брызнувшую розовым. Затем Лазарев ухватил охранника за волосы, фуражка отлетела в сторону, и ударил его в лицо лбом со звуком, похожим на удар топора по дереву.

Словно голова кобры, взвилась дубинка, но Майкл ухватил запястье прежде, чем солдат успел ударить, и врезал ему кулаком под мышку. Он услышал за собой шум рассекаемого воздуха и не успел обернуться, как ему в спину ударил приклад винтовки, лишив его дыхания. Дубинка с хрустом опустилась на его руку, чуть повыше локтя, и та от боли поте– ряла чувствительность. Его ударили кулаком по затылку, слегка оглу– шив, и хотя он продолжал бешено драться, он знал, что уже почти со– всем выдохся.

– Вытаскивайте его оттуда! – закричал Бауман, когда на помощь прибежали еще солдаты.– Давайте, живее!

Обладатель дубинки стал избивать Лазарева и Метцера, загнав их к стенке. Двое солдат схватили слепую девушку и потащили ее из конуры. Майкла бросили в коридоре на пол, где Бауман наступил ему ногой на шею. Остальные охранники, большинство из которых были в синяках и крови, выкарабкались из конуры.

Майкл услышал, как передернули затвор автомата. Он поднял взгляд, зрение у него туманилось от боли, и увидел охранника, напра– вившего свой «Шмайсер» внутрь конуры.

– Нет! – прохрипел Майкл из-под ноги Баумана, давившей ему на шею.

Автомат сделал два выстрела по оставшимся в конуре пленным. Пус– тые гильзы зазвенели по камням.

– Прекратить! – закричал Бауман и стволом пистолета отвел «Шмай– сер» вверх. Еще один выстрел попал в каменную стену и обдал их дождем осколков и пыли.– Без приказа не стрелять! – рассвирепел он, глаза его за стеклами очков озверели.– Ты понял меня?

– Так точно,– ответил охранник, совсем запуганный, защелкнул предохранитель на своем автомате с дымившемся стволом и повесил его на плечо.

Лицо Баумана стало красным. Он убрал ногу с шеи Майкла.

– Вам известно, что за боеприпасы нужно отчитываться! – заорал он на автоматчика.– Мне придется целую неделю писать рапорты об этой чертовой стрельбе! – Он презрительно показал на конуру.– Закройте ее! А вы, парни, поставьте эту падаль на ноги! – Он двинулся по коридору, а Майкла заставили идти за ним. В голове у него стучало, колени угро– жали вот-вот подогнуться.

Его привели снова в комнату с крестообразным металлическим сто– лом.

– Привяжите его,– сказал Бауман.

Майкл снова стал отбиваться, из страха перед этими ремнями, од– нако он уже выдохся, и с ним быстро разобрались. Вскоре ремни были крепко затянуты.

– Оставьте нас,– сказал солдатам Бауман. Когда они вышли, он снял очки и платком медленно прочистил стекла. Майкл заметил, что ру– ки у него тряслись.

Бауман опять надел очки. Лицо у него было осунувшееся, под гла– зами темные круги.

– Ваше настоящее имя? – спросил он.

Майкл не отвечал. Туман в голове несколько рассеялся, но плечи и спина все еще адски болели.

– Я имею в виду, как вас называли в Британии,– продолжал Бау– ман.– Вам бы лучше ответить побыстрее, мой друг! Иначе скоро здесь появится Кролль, а у него руки чешутся потренироваться на вас с ду– бинкой!

Майкл был озадачен. Тон голоса Баумана сменился; он был деловой, не высокомерный. Уловка, подумал он, должно быть так. Конечно, это так!

– Чесну ван Дорн не поймали.– Бауман поднял стол так, что Майкл почти стоял, и закрепил его в таком положении.– Ее друзья – наши друзья – помогают ей скрываться. Сейчас она работает над подготовкой.

– Подготовкой? – Горло от ноги Баумана у него саднило.– Подго– товкой чего?

– Вашего побега отсюда. А также самолета и промежуточных запра– вок для перелета. Ведь вы