– Мы знаем о них слишком много. Но почему бы не отдать последние почести врагу? Во время войн случались и более странные вещи.

Вокруг камня собралась толпа. Некоторые делали снимки, другие, переговариваясь, шли дальше.

– Холодно. – Чейз застегнула молнию на куртке и включила термоэлементы. – Почему же надпись не на их родном языке?

– Черт возьми, откуда я знаю. А что говорит путеводитель?

– Говорит, что специалисты расходятся во мнениях.

– Здорово. Очень помогает. Могу предложить другую версию, которая по крайней мере объяснит похороны.

– Выкладывай, – сказала Чейз.

– Сколько они собирались эвакуировать? Двадцать тысяч человек за неделю? Нельзя проделать такое и не пропустить хотя бы нескольких, всегда найдется кто-то, кому не сообщили. Во всяком случае, Оландер остался, нашел их и, вероятно, был вместе с ними, когда все погибли при бомбежке. Может, он сделал нечто такое, чем заслужил их восхищение: подбил, например, из личного оружия вражеский корабль или спас ребенка из горящего дома. Кто знает? Но они восхищались его поступком и похоронили надлежащим образом.

Я уставился на обломок.

– Лейша Таннер знала правду.

– Думаю, да. Ты веришь в собственную теорию?

– Нет. Что-то здесь не так. И в нежелание Оландера покинуть город тоже не верю. Это очень красиво и поэтично, но, скорее всего, его просто забыли. Деллакондцы выбрались оттуда за несколько часов до появления вражеского флота и, должно быть, чертовски спешили, зная о его приближении.

– Почему же товарищи Оландера так реагировали на упоминание о нем?

Мы стояли над могилой и старались представить себе, что могло тогда произойти.

– Интересно, – заметил я, – действительно ли здесь кто-то похоронен? Может, могила пуста?

– Нет. Я читала об этом, когда мы летели сюда, Алекс. Они сделали снимки. Там действительно есть тело, и записи дантиста свидетельствуют, что это и вправду Оландер.

– А сказано, как он умер?

– Не от взрыва плазменной бомбы. По-моему, в него выстрелили из лазера. Считают, что из небольшого ручного оружия, и это свидетельствует в пользу одной части легенды.

– То есть?..

– «Немые» выслали десант и попытались захватить его живым.

– Возможно, его поймали и казнили.

– Такая возможность весьма вероятна, – согласилась Чейз. – Но ни один человек здесь ее не примет.

– Почему?

– Потому что это не слишком героическая смерть. Все предпочитают образ Оландера, стоящего на крыше вокзала с импульсной винтовкой, окруженного трупами инопланетян и палящего в них до тех пор, пока эти ублюдки не сразили его. В противном случае, как ты объяснишь эту надпись?

– Полагаю, самоубийство тоже исключается. Ладно. Второй вопрос: если Оландер остался добровольно, знал ли об этом его командир? Или он увел корабль? Если так, то тогда можно объяснить некоторое раздражение, с которым столкнулась Таннер.

– Не думаю, чтобы Кристофер Сим позволил кому бы то ни было остаться, чтобы умереть. Это на него совсем не похоже.

– Откуда ты знаешь?

Чейз на мгновение смешалась.

– Мы говорим о Кристофере Симе, Алекс.

Наши взгляды встретились. Чейз улыбнулась и покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Я в это не верю.

– Я тоже. Если бы мы выяснили, почему Оландер не улетел со своим кораблем, мы бы далеко продвинулись в понимании...

Я заколебался.

– Чего? – настаивала Чейз.

– Будь я проклят, если знаю. Может, Киндрел Ли нам расскажет.

Мы взяли напрокат скиммер в Ричардсоне, заглянули в отель, где для нас были заказаны номера, и полетели в Пойнт-Эдвард, средних размеров город, построенный над бывшим прибрежным вулканом из пермиата, камня и стекла.

Первый взгляд на него поразил нас. Не было ни плавных пешеходных эстакад, ни аллей, ни парков, соединяющих верхние уровни. Пойнт-Эдвард представлял собой город четко очерченных индивидуальных строений с тяжелыми фасадами, квадратными арками и бастионами, а также многочисленными статуями. Центральную часть перестроили после разрушения в 677-м году, используя повсеместно один архитектурный стиль. Путеводитель называет его «Единым Токсиконским». В свое время идея могла казаться