часа до наступления темноты.

– Хорошо.

– Сегодня переночуй в капсуле. Ты не имеешь ни малейшего представления о месте, наверное, тебе лучше оставаться в воздухе. Вообще не садись в темноте.

– Да, мамочка.

– И еще, Алекс...

– Да?

– Сделай, как обещал. Держи видеокамеры включенными.

– Ладно.

Капсула задрожала: включились магнитные двигатели. Потом я стал падать сквозь облака вниз.

Над океаном шел дождь. Капсула спустилась в серую облачность, на высоте около тысячи метров перешла в горизонтальный полет и повернула на юго-запад в соответствии с заранее заданным курсом, идущим параллельно курсу «Корсариуса».

По океану было разбросано несколько тысяч островов, поэтому я никак не мог обыскать их все. Но «Корсариус» оставили на орбите.

Теперь я уверен, что существовал заговор, и у меня не осталось сомнений в том, кто стал его основной жертвой. Но зачем же покидать корабль? Чтобы помучить его? Или показать, что они вернутся за ним? Как бы там ни было, заговорщики, имея в своем распоряжении всю планету, оставили бы его в таком месте, куда можно было попасть без особых маневров.

В кабине пилота я чувствовал себя в тепле и безопасности. Дождь стучал по фонарю крупными медленными каплями.

– Чейз?

– Я здесь.

– Впереди острова.

– Вижу. Как у тебя дела?

– Немного трясет. Не знаю, как поведет себя эта штука, если поднимется ветер.

– Капсула вообще-то довольно устойчива, но маленькая, поскольку не предназначена для увеселительных прогулок, Алекс. – Голос Чейз все еще был взволнованным. – Возможно, тебе придется сократить район поиска.

Я планировал осмотреть все в полосе шириной восемьсот километров по обе стороны от линии, проведенной прямо под орбитой «Корсариуса».

– Надеюсь, он и так уже достаточно ограничен.

– Тебе придется попотеть.

– Знаю.

– Сэндвичи у тебя кончатся гораздо раньше, чем острова. Тебе повезло, что не нужно обследовать траекторию по континенту.

– Это не имело бы смысла, – ответил я. – Там слишком холодно.

Наверное, мое замечание показалось Чейз несколько загадочным, но она не стала расспрашивать.

Первая группа остров лежала впереди по курсу. Они выглядели безжизненными, в основном песок да скалы, местами покрытые редким кустарником и немногими скрюченными деревьями.

Я полетел дальше.

К закату шторм остался позади. Небеса стали пурпурными, а море гладким, прозрачным и спокойным. Под водой на небольшой глубине скользнуло стадо каких-то крупных черных созданий; у горизонта на западе пылали освещенные солнцем кучевые облака.

Океан был усеян белыми рифами, поросшими папоротниками атоллами, скальными гребнями, пиками и островками. Там были и группы островов длиной в тысячи километров, и обломки скал, затерянные в океане.

Раздался голос Чейз:

– Если бы я знала, что ты ищешь, возможно, я смогла бы тебе помочь.

– Сима и его Семерку, – ответил я. – Мы ищем Сима и его Семерку.

Птиц я не видел, но в небе носились стаи пузырников, гораздо более крупных, чем их сородичи на Окраине и Аквариуме. Эти живые газовые пузыри, разновидности которых можно увидеть на многих планетах, резвились в воздушных потоках, взмывали вверх, синхронно пикировали, кружились в диком хаосе, напоминая воздушные шары, подхваченные порывом ветра.

Все пузырники, о которых я слышал, относились к животным. Эти же показались мне другими, и позже моя догадка на их счет подтвердилась. Газовые мешки у них были зелеными, да и внешне они больше напоминали растения. Крупные экземпляры двигались медленнее, длинные жгутики тянулись от стебля и покрывали поверхность тела. Я не обнаружил у здешних пузырников никакого намека на глаза, никаких выступающих частей, ассоциирующихся с животным организмом. У меня возникло подозрение, что экология планеты порождала псевдофауну, не имеющую четких разграничений между растением и животным.

Некоторые приблизились к моей капсуле, но не смогли лететь с той же скоростью, и, хотя меня разбирало любопытство, я решил не замедлять движение.

Я миновал группу необитаемых островов в тот момент, когда угасал последний луч солнца. Они