– А как насчет того, чтобы терпеть долго?

– О каком сроке идет речь?

– Возможно, около года.

– Раньше ты вроде не говорила ничего подобного.

– Я взвешивала твои возможные решения, Алекс. – Чейз улыбнулась и успокоила меня. – Шанс материализоваться внутри чего-нибудь, практически равен нулю. А в области входа, которую мы собираемся использовать, огромное количество свободного пространства. Ты будешь даже в большей безопасности, чем в своем скиммере.

– Не слишком обнадеживающее заявление, – буркнул я.

– Доверься мне, – лучезарно улыбнулась Чейз.

Я всегда был осторожен и старался не злоупотреблять электронными фантазиями. Недолгое путешествие к Даме-под-Вуалью дало прекрасный предлог для отмены старых запретов.

Я путешествовал по всей корабельной библиотеке, и отдыхал на роскошных курортах. Одни существовали в реальной жизни, другие – нет, а некоторые просто не могли существовать. И всегда рядом со мной была хорошенькая женщина. А их характеры соответствовали заданной мною программе.

Чейз знала, чем я занимаюсь. Большую часть времени она проводила в кабине пилота, читала и смотрела в серый туннель, простирающийся перед кораблем в бесконечность. Когда я забредал к ней и валился в соседнее кресло, она редко говорила, а я всегда почему-то испытывал легкое смущение. Поэтому Чейз стала меня раздражать.

В конце концов я устал от стандартных путешествий и взял с собой некоторые загадочные археологические программы из коллекции Гейба. Это были изысканные приключения, местом действия которых являлись таинственные развалины в экзотических местах: надо было разыскать и идентифицировать необычный артефакт в затонувшем соборе, населенном ожившими статуями; перевести ряд трехмерных символов, плавающих внутри скопления полупрозрачных пирамид в замерзшей тундре; разгадать по фрагментам смысл древнего ритуала жертвоприношения, в котором, по-видимому, содержался ответ, почему аборигены за несколько поколений превратились в расу дикарей.

Во всех случаях меня ждал некий сюрприз.

Когда я попал в беду, пытаясь пробраться по залитому водой туннелю в соборе, меня спасла и вытащила в каменный бассейн прекрасная полуобнаженная женщина, которую я помнил, но не сразу узнал.

Рия!

Женщина на фотографии в спальне Гейба.

Она снова появилась в облике хорошенькой дикарки в разрушенном городе, а среди пирамид – в образе великолепного, парящего в воздухе создания с крыльями. Рия всегда появлялась, чтобы спасти искателя приключений и сообщить ему, что он проиграл игру. Однажды, когда я все же добрался до конца, она ждала меня там.

И всегда ее звали Рия.

Меня все больше захватывало это занятие, но в един прекрасный момент, убегая от преследователей из горной крепости, у которой, по-видимому, не было ни одного выхода, я вдруг очнулся на кушетке, в темноте пространства.

Сердце мое колотилось, пока до меня не дошло, что я уже вернулся в свою каюту. Потом я уловил какое-то движение и увидел силуэт.

– Чейз?

– Привет, Алекс, – сказала она. Голос ее звучал необычно, я слышал ее дыхание. – Как насчет того, чтобы вернуться в реальную жизнь?

На семнадцатый день мы заметили какую-то тень на экранах сканеров пространства Армстронга. Она промелькнула и исчезла.

– Показалось, – сказала Чейз.

Но потом долго хмурилась.

Звезда, к которой мы направлялись, представляла собой тусклый красный карлик класса М. Она мирно плыла в одной из самых запыленных областей скопления на расстоянии примерно трехсот световых лет от Сараглии. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколько планет вращается вокруг нее, и я так никогда этого и не узнал.

Чейз вывела корабль в линейное пространство под острым углом к плоскости эклиптики планетной системы, примерно в десяти днях полета от облака Оорта. Огромная удача (или большое мастерство) – подобраться к цели так близко.

Мы устроили вечеринку, пили за красную звезду, поздравляли друг друга. За все время нашего знакомства Чейз впервые перебрала, и в течение нескольких часов «Кентавр» летел без пилота. Чейз становилась то страстной, то сонной, и я подолгу сидел у экранов, разглядывая мириады звезд и, гадая, в каком вообще направлении мы движемся. Странно, что политическое содружество из нескольких сотен планет и миллиардов человеческих существ могло так бесследно куда-то исчезнуть.

В пределах биозоны дрейфовали две планеты. Одна, по-видимому, была еще на ранней стадии развития: ее азотную атмосферу наполняла пыль, выброшенная опоясывающими планету вулканами, поверхность сотрясали непрерывные конвульсии. Зато другая – бело-голубой шар непревзойденной красоты – походила на Окраину, Токсикон, Землю, на все планеты земного типа, на которых смогла укорениться жизнь. Это была планета обширных океанов, яркого солнечного света и бесчисленных островов.