И лицо мое бледнеет, Лишь, бывало, только вспомню День мой черный, время злое. Тут и боль приносит ветер, Иней — горькие заботы, Вихрь уносит зелень шубы, Иней — всю мою одежду, И тогда-то я, бедняжка, Я, несчастная береза, Остаюсь совсем раздетой, И стою я обнаженной, И дрожу я в лютой стуже, На морозе горько плачу'. Молвит старый Вяйнямёйнен: 'Ты не плачь, моя березка, Не горюй, дружок зеленый, Белый пояс, не печалься! Ты еще узнаешь счастье В жизни новой, наилучшей, Ты от радости заплачешь, Зазвучишь от наслажденья'. Сделал старый Вяйнямёйнен Из березы той утеху, Целый летний день строгал он, За день кантеле устроил, На мысочке, скрытом мглою, На туманном островочке. Короб кантеле он режет, На утеху ящик этот, Короб делает он прочный, Весь в прожилках этот ящик. Молвит старый Вяйнямёйнен, Говорит слова такие: 'Короб кантеле закончен, Всем на радость этот ящик. Где же гвоздиков достану, Где возьму колков хороших?' На дороге дуб поднялся, На дворе высоко вырос. Ветви ровные на дубе, С желудями были ветки, И на желуде по шару, И на шаре по кукушке. И кукушка куковала; Пять тонов там раздавалось, Золото текло из клюва, Серебро текло обильно На пригорки золотые, На серебряные выси. Взял для кантеле гвоздочки, Взял он колки для утехи. Молвит старый Вяйнямёйнен, Говорит слова такие: 'Есть для кантеле гвоздочки, Есть и колки для утехи. Все же кантеле не полно, Струн пяти в нем не хватает. Где возьму я эти струны, Где я звучные достану?' Он идет искать те струны И проходит по поляне. Видит: девушка в лесочке, Видит — девица в долине. Эта девица не плачет И не очень веселится: Просто так запела песню: Поскорей бы вечер минул - Поскорей бы друг явился, К ней пришел ее желанный. Старый, верный Вяйнямёйнен Без сапог бежит поспешно, Без чулок туда стремится, Добежал он до девицы И волос у девы просит, Говорит слова такие: 'Дай волос своих, девица, Дай кудрей твоих нежнейших, Чтоб они пошли на струны, Стали вечною усладой'. И дала волос девица, Подала волос тончайших, Подала пять шелковистых, Шесть и семь ему достала. Струны кантеле явились, Голоса отрады вечной. Было кантеле готово. Сел тут старый Вяйнямёйнен, Сел на самый нижний камень, На ступеньку возле двери. В руки кантеле берет он, Взял к себе свою отраду, Повернул он выгиб к небу, А основу на колени И настраивает струны, Он настроил их как надо. Вот настроил эти струны, Музыки родник наладил. Кантеле взял на колени, Поперек его поставил;
