Сын я Калервы несчастный, Сын, лишенный разуменья, Глупый, ни к чему не годный. Ты сама откуда родом, Из какой семьи, красотка, Из большого, верно, рода, Твой отец, должно быть, знатный'. Так ответила девица, Говорит слова такие: 'Не высокого я рода, Не высок мой род, не низок, А как раз он только средний: Калервы я дочь, бедняжка, Неразумная я дева, Я негодная девица. Как была еще ребенком В доме матери любимой, В лес по ягоды пошла я, Там у горки, за малиной, Собирала землянику, У холма брала малину; Собирала день, заснула, Собирала день, другой день; Наконец, уже на третий, Не нашла домой дороги: Дальше в лес вела дорога, В чащу все вели тропинки. Там я плакала, сидела, День проплакала, другой день; Наконец, уже на третий, Поднялась высоко в гору, На горе высокой стала, Там аукала, кричала. Отвечал мне лес зеленый, Мне в ответ холмы звучали: 'Дева глупая, не кликай, Не кричи так безрассудно, Твоего не слышно крика, Он до дома не доходит'. Третий день я шла, четвертый, Пятый день, шестой блуждала. Умереть я покушалась И погибели искала; Но никак не умирала, Не могла никак погибнуть! Если б умерла, бедняжка, Если б, слабая, погибла, На другой бы год, быть может, Иль на третье, может, лето Зеленела бы я травкой, Зацвела бы я цветочком, Вышла б ягодкой на землю, Вышла б красною брусничкой, Этих ужасов не знала б, Не узнала бы позора'. И едва она сказала, Только вымолвила слово, Как с саней вдруг соскочила, Быстро бросилася в реку, Прямо в пену водопада, В эту огненную бездну. Там нашла себе кончину, Обрела себе погибель; В Туонеле нашла забвенье, Мир в потоках этих водных. Калервы сын, Куллервойнен, Из саней поспешно вышел, Начинает горько плакать, Очень громко причитает: 'О, как я несчастен в жизни, Как судьба моя ужасна! Я сестру мою родную, Дочь родимой обесчестил! Горе батюшке родному, Горе матушке-старушке! Вы к чему меня вскормили, Для чего на свет пустили? Мне б гораздо лучше было Не расти и не рождаться, Не рождаться в этом мире, На земле не появляться. Смерть неверно поступила И болезнь несправедлива, Что меня не умертвила, На вторую ж ночь от роду'. Он хомут ножом разрезал, Режет он ремни из кожи, И на лошадь он садится, На крестец у белолобой. Он спешит, дорогой скачет И в пути недолго побыл, Ко двору отца приехал, На поляну он домчался. На дворе там мать стояла. 'Мать родная, дорогая! Если б ты меня, родная, Только я на свет родился, В дымной бане положила, Двери крепко затворила,
