ПОЖАЛУЙСТА, будьте крайне осторожны. Она чрезвычайно заразна, хотя, конечно, не для нас, но если ее случайно прольют среди йлокков…

— Понимаю, — успокоил я его.

Он был так доволен! У меня не хватило духу дать ему понять, что я собираюсь обмануть его.

— Если я снова вам понадоблюсь, доктор, я буду в штабе, — добавил я, поворачиваясь, чтобы уйти.

На улице было полно мертвых йлокков, а те живые, которых мы видели, бежали от групп вооруженных горожан, а не за ними.

Вернувшись в штаб-квартиру, я по радио, которое раздобыла Барбро, связался с главным штабом в Стокгольме. Мне ответил перепуганный голос лейтенанта Сьелунда, сообщившего, что ситуация выходит из-под контроля.

— Их просто дьявольски много — слишком много, полковник! У них огромные потери, но они все-таки наступают! Штаб-квартира в осаде, так же, как и дворец, и Риксдаг, и практически весь внутренний город. Я не знаю, сколько мы еще сможем сопротивляться. Барон фон Рихтгофен ведет речь о контратаке на их собственную Линию, но у нас нет обученных войск, чтобы осуществить транссетевое вторжение, сэр! Я тревожусь… Подождите, сэр…

И все. Или мое радио скисло, или… Думать об «или» не хотелось. Будь у меня еще несколько секунд, я сказал бы Сьелунду о вакцине и о том, как мы можем ее применить.

— Очень обидно, — согласился Хельм. — Нам надо что-то делать, и побыстрее!

— Сделаем, лейтенант, — ответил я.

Я вызвал доктора Смовию к себе и, когда он прибыл, спросил его, действительно ли он готов отправиться в путешествие, чтобы помочь разрешить ситуацию.

Он был полон энтузиазма.

— Но как мы сейчас сможем отсюда выбраться? — поинтересовался он. — Даже если бы нам удалось выйти из города и пробраться через линию фронта, нам придется долго идти пешком до Стокгольма.

— Мы не пойдем пешком, — сказал я ему. — Пожалуйста, захватите с собой полевой набор, с помощью которого можно будет получить еще культуру вируса.

— Но зачем? — удивился он вслух. Он ушел, разговаривая сам с собой.

— Что мы будем делать, полковник? — спросил меня лейтенант. — Вы рассчитываете вырваться отсюда на одном из тех школьных автобусов, которые вы сюда привели, или как?

— Или как, — ответил я ему. — А сейчас, Хельм, свяжитесь-ка со всеми нашими командующими подразделений.

Услышав треск динамиков, я вышел в холл, направляясь к комнате Барбро, и чуть не столкнулся с ней.

— Как раз такую девушку я ищу, — сказал я, нежно обнимая ее. Каждый раз я заново удивлялся, что это сказочное существо — действительно моя жена.

— Ах, спасибо, полковник, — насмешливо ответила она. — Я думала, вы обо мне забыли.

— Не совсем, — разуверил я ее. — Мне надо будет совершить небольшую поездку, майор, так что вы останетесь здесь за командира. Я хочу, чтобы вы засели здесь, в штаб-квартире, какая уж она у нас есть. Нам надо немного покопать траншеи, построить какие-никакие бастионы, так что я хотел бы, чтобы все здоровые мужчины, не занятые на охране периметра, были вызваны сюда и приготовились к штурму.

У нее был изумленный вид — выражение, не менее обворожительное, чем все остальное.

— Не беспокойся, они не собираются прямо сейчас идти в атаку, — успокоил я ее. — Это просто на всякий случай. Я отправляюсь в столицу. У меня есть сведения, которые нужны Манфреду, и нам нужны подкрепления. Относительно небольшое, но хорошо организованное военное формирование из столицы сможет одновременно напасть на осаждающих с тыла, и делу конец.

Как только мой чужестранный гость — странно, но я начал мысленно называть его именно гостем, а не пленником — почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вести осмысленный разговор, я вошел к нему, отдав распоряжение закаленной старой даме — старшей сестре этажа, чтобы нам не мешали, что бы ни случилось.

Он озабоченно следил за мной своими крохотными красными глазками.

— Ты, раб! — сказал он спустя какое-то время. — Я приказываю тебе вернуть меня в мой переместитель!

— Неверный тон ты взял, Крысомордик, — ответил я ему. — Я здоров, вооружен, и нахожусь у себя дома. А ты — умирающий чужак. Ну, что вы, к черту, за народ, и что вам здесь нужно?

— Я, — начал он внушительно, — главный генерал граф (по-нашему барон) Свфт. Я имею честь командовать Второй Волной Благородного Прилива. Увы, я болен. Я, победивший миллион врагов, едва могу поднять руку! Будь это не так, я не стал бы покорно подчиняться дерзкому допросу! Я должен незамедлительно вновь принять командование!

Он сделал попытку сбросить одеяло, но бессильно рухнул, скрипя длинными желтыми резцами.

— Лучше не волнуйтесь, генерал, — сказал я, стараясь говорить успокаивающим тоном. Но он рванулся в мою сторону, рыча:

— Не пытайся взять покровительственный тон с тем, кто выше тебя, мразь!

— Мое имя Байярд, — сказал я ему, — полковник Байярд из Службы наблюдения Сети. Вы — мой военнопленный, и, мне кажется, умнее было бы вам вести себя как следует. Кстати, почему вы оказались здесь?

— Высшая привилегия и несомненное предназначение Благородного Народа — занимать и использовать все подходящие плоскости многопорядкового Целого,

— объявил он. — С этой целью я вызвался провести разведку Второго Разрушения — в одиночку, конечно, ибо как я мог позволить низшему созданию разделить мою высокую судьбу?

— В одиночку? Да вас тысячи, и прибывают все новые, пока я тут сижу и пытаюсь разобраться, какого черта вам надо.

— При моем первоначальном проникновении через Разрушение, — объяснил он, — я нашел скопление жизнепригодных плоскостей в глубине запретного сектора. Я сообщил об этом в штаб-квартиру и предложил осуществить настоящую миссию под общим командованием Генерал-капитана, Его имперского высочества Принца Избранных.

— Что вам нужно? — допытывался я.

— Нам требуется территория, как жизненное пространство для Благородного Народа, — ответил он мне, как будто я заставил его объяснять очевидное. — Честно говоря, — продолжил он, — при моем первом посещении в районе, занятом огромной пустыней в этой плоскости, я не увидел никаких признаков жизни, и мы считали, что занимаем необитаемую плоскость. Мы не подозревали о присутствии вашего воинственного народа, родственного, как мы обнаружили, отвратительным йилпам, вездесущим вредителям-приматам Йлоккии, шныряющим паразитам, кишащим в наших фруктовых деревьях и, — добавил он с издевкой, — на свалках. А, возможно, их более крупным родственникам, живущим в джунглях, монгам. Вы нападали на нас, как только нас видели. Естественно, мы отвечали тем же. Вы называете это «война» на одном из ваших диалектов — у нас для этого нет слова. Благородный народ Йлоккии миролюбив и живет в мире.

— Я видел, как некоторые из ваших «благородных» едят своих погибших товарищей, — сказал я с заметным неодобрением. — Иногда даже и прежде, чем те погибнут. Что в этом благородного?

— Ах, мои бедные ребята голодают, — опечалился Свфт. — Дома мы всегда дожидаемся, когда наступит гибель мозга, и только потом начинаем.

— Вы и людей едите, — напомнил я ему, — по крайней мере, пытаетесь ими закусывать. Нам это не нравится.

Он помотал своей узкой головой.

— Мне тоже, — вздохнул он. — От людей ужасная изжога. А мы и без того уже достаточно больны. По правде говоря, именно болезнь пригнала нас сюда.

— Ага! Наконец-то я слышу правду!

— Я всегда говорил правду, — оскорбился чужак. — В Великой Йлоккии болезнь свирепствует, убивая целые города: наша цивилизация гибнет! Города стали склепами, где бродят мародеры, нападающие на