— Спасибо.

Северная кольцевая… Северная кольцевая. Это, надо полагать, какая-то дорога?

— Э-э… а до Хайгейта от Северной кольцевой далеко?

— От Голдерз-Грин можно быстренько доехать автобусом.

В Хайгейте жили Хэрни. Может, удастся напроситься к ним на пару ночей, пока он будет решать, что делать дальше.

— Кстати, меня зовут Джек, — сказал водитель.

— Э-э… Хэрни, Хьюго Хэрни.

— Хэрни? Занятная фамилия.

— Я был знаком с девушкой, которую звали Джейн Клиттор. Могли бы и пожениться.

— Правда? И что у вас не сложилось?

— Да нет. Я к тому, что ее звали Клиттор. Вроде как женский хер.

— А, ну да, ну да.

Дальше ехали в молчании. Адриан предложил Джеку сигарету.

— Нет, спасибо, друг. Пытаюсь бросить. Добра от них в моем деле мало.

— Да, наверное.

— Так ты чего, сбежал, что ли?

— Сбежал?

— Ага. Тебе сколько?

— Восемнадцать.

— Иди ты!

— Ну, скоро будет.

Мать Хэрни застыла в дверном проеме, подозрительно оглядывая Адриана. Видимо, волосы у него были длинноваты.

— Я друг Уильяма. По школе.

— Он в Австралии. Отдыхает перед Оксфордом.

— А, да, конечно. Я просто… ну, знаете, подумал… Не беспокойтесь. Просто проходил мимо.

— Я скажу ему, что ты заглядывал, если он позвонит. Ты в Лондоне остановился?

— Да, на Пиккадилли.

— На Пиккадилли?

— А что с ней не так?

— Да просто не самое лучшее место. Автоматы для игры в пинбол, обнаруженные им на Пиккадилли, оказались снабженными более чувствительными механизмами качания, чем те, к которым Адриан привык в Глостере, так что повторных игр он получил не много. При таких темпах больше часа ему не протянуть.

Мужчина в синем костюме подошел к нему сзади и скормил машине монету в пятьдесят пенсов.

— Играйте, — в отчаянии сказал Адриан, со щелчком отпуская кнопку управления, пока последний его серебристый шарик выкатывался из игры. — Я закончил. Похоже, мне эту чертову штуку не одолеть.

— Нет-нет-нет, — сказал мужчина, — это я за тебя заплатил. Попробуй еще раз.

Адриан удивленно обернулся:

— Что ж, очень мило с вашей стороны… но вы уверены?

— Безусловно.

Скоро подошли к концу и эти пятьдесят пенсов.

— Пойдем выпьем, — предложил мужчина. — Тут за углом есть бар.

Они покинули звякающую, погуживающую, полную напряженной, затравленной сосредоточенности игровую аркаду и, пройдясь по Олд-Комптон-стрит, зашли в маленький паб на боковой улочке. Бармен не стал интересоваться возрастом Адриана, что было для того непривычным облегчением.

— Не видел тебя здесь раньше. Всегда приятно встретить кого-то нового. Безусловно.

— Я думал, в Лондоне никто никого не знает, — сказал Адриан. — Ну, то есть, здесь же все больше туристы вертятся, верно?

— О, не уверен, — ответил мужчина. — Тебя еще ждут сюрпризы. На самом деле это большая деревня.

— Часто играете в пинбол?

— Я? Нет. У меня офис на Чаринг-Кросс-роуд. Просто заглядываю в аркаду почти каждый вечер, по дороге домой. Безусловно.

— Понятно.

— Я сначала принял тебя за девушку — волосы… и прочее.

Адриан покраснел. Он не любил напоминаний о том, как долго еще ему дожидаться бороды.

— Не обижайся. Я не в осуждение… тебе это идет.

— Спасибо.

— Безусловно. Безусловно-но.

Адриан поставил в памяти пометку: завтра надо будет пойти подстричься.

— Сдается, ты захаживал в частную школу. Я не ошибся?

Адриан кивнул:

— Харроу. — Так вернее, решил он.

— Харроу, говоришь? Харроу! Так-так, похоже, ты здесь станешь хитом. Безусловно. У тебя есть где остановиться?

— Ну…

— Если хочешь, могу приютить. Просто квартирка на Бруэр-стрит, зато рядом.

— Вы ужасно добры… понимаете, я ищу работу. Вот так просто все и произошло. Сегодня ты нерадивый студент, завтра — безумно занятая проститутка.

— Штука в том, Хьюго, — сказал Дон, — что, едва увидев тебя, я сразу подумал: 'Этот не из козликов, он настоящий'. Я на Дилли пятнадцать лет, так что засекаю их сразу, будь уверен. Так вот, не хочется тебя огорчать, но уже на следующей неделе я бы в твою сторону и не поглядел. Моя специальность — неощипанные курочки, а ты бы уже к четвергу надоел мне до чертиков. До здоровенных чертей, это более вероятно. Однако подрежь немного волосы — не слишком сильно, — держи наготове выговор из Харроу — и ты будешь зарабатывать две тонны в неделю. Безусловно.

— Две тонны?

— Две сотни, солнышко.

— А что я должен делать?

И Дон сказал ему — что. В окрестностях имелись две главные игровые аркады: одна при 'Мясной кормушке' — расположенном рядом с парком 'Плейлэнд' заведении, в котором жарили прямо на улице мясо и продавали его прохожим, — тут было наиболее людно; другая — на платформе подземки.

— Но там будь поосторожнее. Полицейские так и кишат.

Дон не был сутенером. Он работал в респектабельном музыкальном издательстве на Денмарк-стрит. Адриан платил ему тридцать фунтов в неделю, что покрывало проживание в квартире и использование таковой в дневное время для встреч с клиентами. По ночам место для встреч клиентам приходилось отыскивать самостоятельно.

— Главное, не начинай резинку жевать, не садись на героин да не поглядывай в сторону улицы, вот и все.

Поначалу дни тянулись медленно, каждая деловая операция дергала за нервы и казалась не похожей на другие, но спустя недолгое время их спокойный рутинный ритм ускорил течение дней. Юность способна с поразительной быстротой прилаживаться к самой нудной работе — вроде уборки картофеля или выполнения домашних заданий. Проституция имела, по крайности, то преимущество, что отличалась разнообразием.

С другими прокатными мальчиками Адриан ладил. Большинство было грубее и мускулистее, чем он, — бритоголовые, неприветливые, в татуировках и браслетах. Серьезным конкурентом они его не считали, а иногда так и рекомендовали потребителям.

— Вы знаете кого-нибудь не такого… крепкого? — мог поинтересоваться клиент.