— Кастор и Одиссей, а?
— Мы полагаем, что так, сэр.
— То есть вы хотите сказать, что у Одиссея теперь все тузы в рукаве?
— Нет, сэр… если вы помните сигнал, полученный из Будапешта от Слесаря, Кастор мог отдать Одиссею лишь часть 'Мендакса', другая его половина все еще у Поллукса, зашита в подкладку куртки.
— А Поллукс по-прежнему в Трое?
— Не вполне, сэр. Сегодня утром Венское бюро получило от Слесаря еще один сигнал, полностью приоритезированный.
— Полностью что?
— Э-э… приоритезированный, сэр.
— Иисусе.
— Похоже, прошлой ночью Поллукс покинул Трою.
— И направился в лагерь Греков?
— Судя по всему, сэр. Наступила долгая пауза.
Галстук Св. Матфея выпрямился, подождал, пока от головы отхлынет кровь.
— Если вы правы, Риви, Одиссей в ближайшие несколько дней тоже отправится к Грекам.
— И вы полагаете, с Телемахом?
Еще одна долгая пауза, звук роняемого на стол футляра.
Галстук Св. Матфея согнулся над вторым ботинком.
— Ну что же, 'Урну с прахом'[90] Бодем, похоже, продул, так что в Англии меня сейчас ничто не держит. Я вылечу туда, как только появятся новости.
— Выходит, с крикетом все сложилось не очень ладно, сэр?
— Этот малый просто позор. Он даже команду безногих баскетболисток не смог бы возглавить.
— Вы будете здесь ближе к вечеру, сэр, чтобы инициализировать соответствующие приказы?
— Нет, юный Риви, после короткой ланчеризации и получасовой меморандумизации с Кабинетом вы сможете найти меня в 'Лордзе'[91].
— Хорошо, сэр.
— Так что если вам потребуется что-нибудь подписизировать, будьте хорошим членом, пошлите ко мне Саймона Хескет-Харви. А теперь мне пора таулетизироватъ. И ради бога, пока я отсутствую, попробуйте научиться говорить по-английски.
Галстук Св. Матфея торопливо устремился по коридору к своему кабинету. Он услышал, как открывается дверь '3.4.КабКом'. Голос окликнул его:
— Привет вам, юный Хескет-Х!
Галстук Св. Матфея обернулся. В коридоре стоял Костюм От 'Беннетта, Тоуви и Стила'.
— С добрым утром, сэр.
— Какая удача.
Оба с улыбкой вглядывались в галстуки друг друга.
— Возможно, пополудни вам придется заменить ваш галстук на добрый старый оранжево-желтый, — сказал 'Беннетт, Тоуви и Стил'.
— Сэр?
— Если будете вести себя хорошо, Риви после полудня пришлет вас ко мне в 'Лордз' — понаблюдать за предсмертными судорогами.
— Здорово, — сказал Галстук Св. Матфея. — Буду рад, сэр.
— Еще бы. Да, кстати…
— Сэр?
— Приоритезировать. Встречали когда-нибудь такое слово?
— Брр! — произнес Галстук Св. Матфея. — Лэнгли?
— Нет, эта задница Риви, разумеется. А на прошлой неделе он сказал 'поиметь случайную встречу'. Бог весть, каким лингвистическим macedoine[92] попотчует он нас в следующий раз.
— Содрогаешься при одной мысли, сэр.
— Ну ладно, Саймон, отдать концы.
— Я постарался ничего не забыть, — сказал Трефузис, закрывая багажник 'вулзли'. — Жестянка леденцов для тебя, 'Кастрол' для машины, овсяные лепешки с инжиром для меня.
— Лепешки с инжиром?
— Овсяные лепешки — очень здоровая пища. Отели, рестораны, кафе — все они наносят тяжелый урон организму. Зальцбург дурно сказывается на фигуре. В моем возрасте путешествия увеличивают зад. А курдючный Трефузис — это удрученный Трефузис. Торты и булочки Австрии суть гадкие закрепители нашего гадкого стула. Между тем овсяные лепешки с инжиром смеются над запорами и отпугивают надменным взглядом ректальную карциному. В грамматике здоровья сливки торопливо влекут нас к последней точке, овсянка же ставит двоеточие.
— Понятно, — сказал Адриан. — А карри, я полагаю, инициирует тире.
— О, это мне нравится. Очень неплохо. 'Карри инициирует тире'. Несомненно. Весьма… весьма… э-э, как бы тут выразиться?
— Забавно?
— Нет… а, ладно, потом вспомню.
Внутри машины пахло триллерами студии 'Мертон-Парк', бакелитовыми наушниками и купленной по карточкам одеждой. Не хватало лишь профиля Эдгара Уоллеса[93]или голоса Эдгара Ластгартена[94], чтобы под звон колоколов перенести Адриана с Трефузисом в Британию дождевиков и 'Хорликса'[95], поблескивающих тротуаров, полицейских инспекторов в фетровых шляпах и поплиновых рубашках. Запах казался настолько знакомым, видения, которые он порождал, пока машина, подвывая сцеплением, выезжала из ворот колледжа на Трампинг-тон-роуд, настолько завершенными, что Адриан вполне мог бы уверовать в реинкарнацию. С точно таким запахом он никогда еще не сталкивался и все-таки знал его так же хорошо, как запах собственных носков.
Вытянуть из Трефузиса что-либо относительно цели их поездки в Зальцбург так и не удалось.
— Стало быть, ты знал убитого?
— Знал? Нет.
— Но Боб сказал…
— Надеюсь, 'Бендикс'[96]не подведет. 'Вулзли 15/50' машина превосходная, а вот с 'Бендиксом' вечно хлопот не оберешься.
