Бен Салкинд бросил быстрый взгляд на Питера Кобба, тот лишь поднял брови. Лицо Меллвила Скэнлона ничего не выражало. Сайрус Миллер положил ладони рук на стол, закрыл глаза и поднял голову вверх. Он был не такой человек, чтобы склонять голову, даже обращаясь к Всемогущему. В конце концов, они были близкими наперсниками.
– Господи, – говорил нефтяной барон, – услышь нас, молим тебя. Услышь нас, верных сынов этой великой страны, которая есть твое творение и которую ты вручил нам, чтобы мы ее берегли. Руководи нашими руками и укрепи наши помыслы. Дай нам смелость выполнить задачу, стоящую перед нами, над которой, мы уверены, простерто твое благословение. Помоги нам спасти все это, эту избранную тобой страну и тобою избранных людей.
Он продолжал в этом духе еще несколько минут, а затем несколько минут молчал. Когда он опустил голову и посмотрел на пятерых сообщников, его глаза горели таким огнем, какой бывает у людей, у которых нет никаких сомнений.
– Джентелмены, Он сказал свое слово. Он с нами в этом деле. Мы должны идти вперед, а не назад, за нашу страну и нашего Бога.
Остальным ничего не осталось, как кивнуть в знак согласия. Через час Ирвинг Мосс беседовал приватно с Миллером в его кабинете. Он дал ясно понять, что в этом деле были два жизненно важных компонента, которые он, Мосс, обеспечить не может. Один – продукт крайне сложной советской технологии, второй – тайный источник в самых узких кругах Белого дома.
Он объяснил зачем это нужно. Миллер задумчиво кивнул.
– Я позабочусь обо всем, – сказал он. – У вас есть свой бюджет, и вы получили задаток. Приступайте к выполнению плана незамедлительно.
Июнь
Миллер принял полковника Истерхауза в первой неделе июня. Тот был занят делами в Саудовской Аравии, но вызов был однозначен, так что он прилетел из Джидды в Нью-Йорк через Лондон, а оттуда прямо в Хьюстон.
Машина встретила его вовремя и привезла на частный аэродром Уильям II. Хобби к юго-востоку от города, откуда Лирджет доставил его на ранчо, которого он прежде не видел. Его отчет был оптимистичен и хорошо принят.
Он сообщил, что его посредник в Религиозной полиции с энтузиазмом воспринял идею смены правительства в Эр-Рияде и установил контакт со скрывающимся имамом шиитских фундаменталистов, когда Истерхауз сообщил ему о тайном убежище имама. Тот факт, что имама не арестовали, доказывал, что служаке из религиозной полиции можно доверять.
Имам выслушал предложение, сделанное ему анонимно, поскольку он никогда не согласился бы с тем, что христианин вроде Истерхауза стал бы инструментом воли Аллаха, и выказал такой же энтузиазм.
– Дело в том, мистер Миллер, что фанатики Хезбалла до сих пор не пытались захватить Саудовскую Аравию, предпочитая сначала разбить и аннексировать Ирак, в чем они не преуспели. Причина их терпения в том, что они справедливо опасались, что свержение Дома Саудов вызовет яростную реакцию Соединенных Штатов, которые до сих пор колебались в этом вопросе. Они всегда верили, что в нужный момент Саудовская Аравия упадет им в руки. Имам, кажется, согласился с тем, что следующая весна, а именно тогда, на апрель, намечено твердо провести это торжество, будет моментом, угодным Аллаху.
Во время торжеств большие делегации всех тридцати семи основных племен соберутся в Эр-Рияде, чтобы выразить свое уважение королевскому дому. Среди них будут племена из района Газа, нефтедобытчики, в основном члены секты шиитов. С ними смешаются двести отборных убийц имама; пока они не имеют оружия и ждут, когда им выдадут автоматы и патроны, тайно привезенные в одном из танкеров Скэнлона.
В конце доклада Истерхауз сообщил, что один из старших египетских офицеров, – член группы Военного советника Египта, – играющий решающую роль на всех технических уровнях саудовской армии, согласился с тем, что, если его стране с ее миллионами людей и нехваткой денег будет открыт доступ к саудовской нефти после переворота, он выдаст королевской гвардии дефектую амуницию и она не сможет защитить своих хозяев.
Миллер задумчиво кивнул.
– Вы хорошо поработали, полковник, – сказал он и переменил тему. – Скажите мне, какова была бы советская реакция на то, если бы Америка прибрала к рукам Саудовскую Аравию?
– Полагаю, это взволновало бы их до чрезвычайности, – ответил полковник.
– До такой ли степени, чтобы отказаться от Нэнтакетского договора, все условия которого нам известны?
– Я думаю, да, – ответил полковник.
– Как вы считаете, у какой группы людей в Советском Союзе больше всего причин для негативного отношения к договору и его условиям и самое сильное желание видеть договор ликвидированным?
– Из Генерального штаба, – ответил полковник, не задумываясь. – Их положение в СССР такое же, как и у нашего Объединенного комитета начальников штабов и военной промышленности вместе взятых. Договор подорвет их власть, престиж и бюджет, а также урежет их число на сорок процентов. Не могу представить, чтобы они приветствовали это.
– Странные союзники, – размышлял Миллер. – А есть ли какой-либо способ войти с ними в негласный контакт?
– У меня есть… определенные связи, – сказал Истерхауз осторожно.
– Я хочу, чтобы вы их использовали, – предложил Миллер, – сообщите им только, что в США имеются влиятельные группы, которые рассматривают Нэнтакетский договор с такими же чувствами, как и они, и эти группы считают, что договор может быть сорван с американской стороны, и хотели бы обменяться мнениями с ними.
Королевство Иордания не считается слишком просоветским, но королю Хуссейну приходится лавировать вот уже много лет, чтобы удержаться на троне в Аммане, и он время от времени покупает советское вооружение, хотя его Хашимитский арабский легион имеет вооружение западного производства. Тем не менее, в Аммане есть советская военная миссия, состоящая из тридцати человек, возглавляемая военным атташе посольства.
Однажды Истерхауз по поручению саудовских патронов присутствовал на испытаниях советского вооружения в пустыне к востоку от Акабы, и там встретил этого человека. Возвращаясь через Амман, Истерхауз сделал там остановку.
Военный атташе полковник Кутузов, Истерхауз был убежден, что он работает в ГРУ, был все еще там, и они хорошо поужинали вдвоем.
Американец был поражен быстротой реакции советской стороны. Через две недели с ним связались в Эр-Рияде и сообщили, что некие джентльмены будут счастливы встретиться с его «друзьями» в обстановке строгой секретности. Ему передали толстый пакет путевых инструкций, который он отправил, не распечатывая, с курьером прямо в Хьюстон.
Июль
Из всех коммунистических стран у Югославии наименьшее число ограничений для туристов, вплоть до того, что въездную визу можно получить с минимальными формальностями прямо по прибытии в Белградский аэропорт. В середине июля пять человек прилетели в Белград в один и тот же день, но на разных рейсах. Они прибыли обычными рейсами из Амстердама, Рима, Вены, Лондона и Франкфурта. У
