Ближе к середине дня на людей стала наваливаться усталость. Особенно тяжело было тем, кто работал с самой ночи. Праздничное настроение сменилось холодным упорством и решимостью во что бы то ни стало успеть со строительством. Каменные стены медленно, но верно росли, ров становился все глубже, прорехи в деревянном заборе заделывались. Когда солнце стало клониться к закату, все ненадолго прервались поужинать, и снова закипела работа.

Стало совсем темно, а до конца было еще неблизко.

Филип выставил дозоры и приказал всем, кроме охраны, идти поспать пару часов. В полночь он по звону колокола соберет людей вновь. А пока измученные люди разбредались по домам.

Джек пошел к Алине. Ни она, ни Ричард еще не спали.

- Возьми Томми и уходите в лес. Спрячьтесь, - сказал он.

Эта мысль не покидала его весь день. Поначалу он, правда, отбросил ее, но время шло, и он постоянно возвращался в памяти к тому страшному дню, когда Уильям сжег овчинную ярмарку; в конце концов он решил отослать Алину из города.

- Я останусь, - твердо сказала она.

- Алина, послушан, я совсем не уверен, что нам удастся спасти город, и не хочу, чтобы ты была здесь, если Уильям Хамлей, не дай Бог, прорвется через наши укрепления.

- Но я не могу уйти, когда ты поднимаешь каждого, кто способен сражаться, на защиту, - возразила Алина, и слова ее звучали очень разумно.

Но до разумности Джеку уже давно не было дела.

- Если ты уйдешь сейчас, никто не заметит.

- Зато потом догадаются.

- К тому времени все уже закончится.

- Это было бы бесчестно.

- Какое там бесчестье! - закричал Джек. Он сходил с ума от отчаяния, не в силах найти слов, чтобы убедить ее покинуть город и с прятаться. - Я не хочу, чтобы ты рисковала собой!

Его крик разбудил Томми, тот заплакал. Алина взяла его на руки и стала качать.

- Я не думаю, что в лесу мне будет намного спокойнее, - сказала она.

- Уильям не полезет в лес. Ему нужен город.

- Он будет искать меня.

- Ты спрячешься на своей поляне. Дорогу туда не знает никто.

- Уильям может случайно на нее наткнуться.

- Послушай меня: там тебе будет намного спокойнее, чем здесь. Я-то знаю.

- И все равно я никуда не уйду.

- Нечего тебе здесь делать, - отрезал Джек.

- Я остаюсь, - ответила она и, словно не обращая внимания на его грубость, ласково улыбнулась.

Джек чуть не выругался. Спорить с ней, когда она приняла решение, было бесполезным занятием: упрямая как ослица, подумал он. Но вместо этого вслух умоляюще проговорил:

- Алина, прошу тебя, я очень боюсь того, что может случиться завтра.

- Я тоже боюсь, - ответила она. - Так что будем бояться вместе.

Джек очень хотел теперь как-то уступить ей, но он был чересчур взволнован.

- Да иди ты к черту! - со злостью рявкнул он и вылетел из дома.

Он постоял немного на улице, вдыхая ночной воздух. Вскоре волнение улеглось. Но тревога не покидала его, хотя и сердиться на Алину было глупо: завтра они оба могут умереть.

Джек вернулся в дом. Алина стояла на том же месте и выглядела очень грустной.

- Я люблю тебя, - сказал он. Они обнялись и стояли так долго-долго.

Когда Джек снова вышел на улицу, луна уже взошла. Он успокаивал себя мыслью, что Алина была права: здесь ей будет надежнее, чем в лесу. И если ей будет угрожать опасность, он сделает все, чтобы спасти ее.

Джек знал, что не заснет сейчас, даже если ляжет в постель. Какой-то нелепый страх мучил его: ему казалось, что никто не услышит колокола в полночь и все проспят до рассвета, когда налетят всадники Уильяма, круша и поджигая все на своем пути. Объятый тревогой, он прошелся по окраине города. Странно, подумалось ему, у Кингсбриджа до сегодняшнего дня не было границ. Джек внимательно осмотрел сделанное за день: каменные стены высотой только по пояс; деревянная изгородь была высокой, но в ней зияли еще такие прорехи, что сквозь них спокойно могла проехать сразу сотня всадников; земляной вал хорошая лошадь преодолела бы без труда. Работы еще непочатый край.

Джек остановился на том месте, где когда-то был мост. Теперь его разобрали и по частям сложили на территории монастыря.

В реке яркими бликами отражалась луна. Чья-то тень мелькнула у забора, и Джек невольно содрогнулся в испуге. Но это был приор Филип. Ему тоже не спалось.

Угроза со стороны Уильяма на какое-то время заставила Джека забыть свои обиды на Филипа; он больше не сердился на него.

- Если мы выстоим, придется переделать стену заново, - сказал он.

- Согласен, - горячо откликнулся приор. - Надо будет постараться соорудить за год новую каменную стену.

- Вот здесь, где мост переброшен через реку, я бы сделал ворота с навесной башней, чтобы больше не приходилось разбирать мост, когда потребуется закрыть путь в город.

- Я хотел сказать тебе насчет монахов: не дело, когда нам приходится заниматься обороной города.

Джек согласился. Участвовать в сражениях - не их забота.

- Но если бы вы не взялись за это - тогда кто?

- А что ты скажешь о брате Алины - Ричарде?

Мысль Филипа привела Джека в некоторое замешательство, но очень скоро он сообразил, что она была очень разумной.

- Я думаю, он с этим отлично справится; и потом, хватит ему бездельничать, пора подумать о себе самому, а не висеть у меня на шее. Джек с трудом сдерживал свое восхищение прозорливостью Филипа. - Как тебе только приходят такие мысли?

Приор пожал плечами:

- Если бы все трудности разрешались так же просто...

Джек снова мысленно сосредоточился на строительстве стены.

- По-моему, отныне и навеки Кингсбриджу суждено стать городом-крепостью.

- Ну, может, и не навеки, а до второго пришествия Христа - точно.

- Как знать, - задумчиво произнес Джек. - А я все-таки думаю, настанут времена, когда такие звери, как Уильям Хамлей, лишатся власти; когда законы будут не закабалять людей, а защищать их; когда король займется только мирными делами, а не войной. Подумать только: придет время, когда не надо будет окружать наши города крепостными стенами!

Филип покачал головой:

- Ну и фантазии! Этого не будет, пока не наступит Судный день.

- Похоже, что так.

- Уже почти полночь, - сказал Филип. - Пора поднимать людей.

- Филип... подожди.

- Что такое?

Джек набрал в грудь побольше воздуха:

- Еще есть время отказаться от нашего плана. Мы можем успеть увести людей из города.

- Джек, ты что, испугался? - строго спросил приор.

- Да. Но не за себя. За мою семью.

Филип понимающе кивнул.

- Посмотри на все немного по-другому. Если мы сегодня уйдем, возможно, нам удастся укрыться. На время. Но Уильям может опять вернуться. И если мы завтра не дадим ему отпор, нам всю жизнь придется жить с чувством опасности: тебе, мне, Алине и даже маленькому Томми; он будет расти в страхе перед