Джека, то девушки считали его чудаковатым - скорее всего они были правы, и он это сам чувствовал, - но одна или две из них находили его чудаковатость весьма привлекательной. Однажды в воскресенье после церковной службы Джек разговорился с сестрой одного из подмастерьев Эдит, но, когда он стал рассказывать ей, как ему нравится заниматься резьбой по камню, она начала хихикать. В следующее воскресенье Джек пошел прогуляться по полю с белокурой дочкой портного Энн. Без лишних слов он поцеловал ее, а затем предложил лечь прямо на поле среди зеленеющего ячменя. Он снова принялся целовать Энн и трогать ее груди, и она пылко ему отвечала, но спустя несколько минут неожиданно отпрянула и спросила:

- Кто она?

Джек страшно смутился, ибо в этот самый момент думал об Алине. Он попытался было отмахнуться и снова поцеловать Энн, но та, повернув в сторону лицо, тихо проговорила:

- Кто бы она ни была, ей повезло.

Они вместе вернулись в Кингсбридж, и, уже расставаясь, Энн сказала:

- Не трать время, стараясь забыть ее. Бесполезно. Лучше постарайся добиться ее любви. - Она нежно улыбнулась ему и добавила: - А у тебя милое лицо: Может, это окажется гораздо легче, чем ты думаешь.

От ее доброты ему стало совсем тоскливо, тем более что она была одной из тех, которых подмастерья считали 'прилипалами', и Джек уже успел трепануть, что собирается к ней подкатить. Сейчас все эти разговоры показались ему такими глупыми, что он просто не знал, куда себя деть от стыда. Но если бы Энн узнала имя той женщины, что не выходила у него из головы, она, наверное, не стала бы его так обнадеживать. Трудно было придумать более неподходящую пару, чем Джек и Алина. Алине уже исполнилось двадцать два года, а Джеку - только семнадцать; она дочь графа, а он незаконнорожденный; она богачка, торгует шерстью, а у него ни пенни в кармане. Хуже того, все знали, скольких поклонников она отвергла. Наверное, все молодые дворяне графства и все старшие сыновья самых зажиточных купцов приезжали в Кингсбридж просить ее руки, но все они так ни с чем и уехали. Какой же шанс был у Джека, которому и предложить-то было нечего, кроме своего 'милого лица'?

Но что у них с Алиной было общего, так это любовь к лесу. В этом они отличались от других людей, предпочитавших держаться подальше от весьма небезопасных лесов. У Алины же там было свое уединенное место, где она любила отдыхать, сидя в теньке. Джек пару раз видел ее там, хотя она его не замечала: когда ему приходилось добывать себе пропитание в лесу, он научился ходить неслышно.

Вот сейчас-то Джек и направлялся на Алинину полянку, понятия не имея, что станет делать, если найдет ее там. Он только знал, что хотел бы делать: лежать рядом с ней и ласкать ее тело. Он мог бы поговорить с ней, но о чем? Это ведь не то что болтать с девушками своего возраста. Например, Эдит он сказал: 'Я не верю ни одной из тех ужасных сплетен, которые твой брат распускает про тебя', - и, конечно, она тут же захотела узнать, что это были за 'ужасные сплетни'. А Энн он так прямо и заявил: 'Пойдем погуляем по полю'. Но когда он пытался завязать разговор с Алиной, у него тут же все вылетало из головы. Рядом с ней он чувствовал себя ребенком, а она была такая серьезная и важная. Джек понимал, что Алина не всегда была такой: в семнадцать лет она очень даже любила повеселиться. С тех пор на ее долю выпало много бед, но наверняка где-то внутри этой чопорной женщины еще сидела озорная девчонка.

Он подходил к ее полянке. Стоял жаркий день, и в лесу не было слышно ни малейшего дуновения ветерка. Джек бесшумно пробирался сквозь заросли. Он хотел увидеть ее прежде, чем она заметит его. Правда, он все еще не был уверен, что у него хватит духу приблизиться к ней. Но больше всего он боялся, что Алина не пожелает с ним даже разговаривать, как случилось в день их возвращения в Кингсбридж, на Троицу. Тогда он ляпнул какую-то глупость, и в результате целых четыре года не мог найти повода снова к ней подойти. Ему очень не хотелось допустить такой же промах и сейчас.

Минуту спустя он выглянул из-за ствола старого бука и увидел Алину.

Она облюбовала себе чрезвычайно славное местечко. Струйки маленького водопада с веселыми брызгами разбивались о поверхность глубокой заводи, окруженной покрытыми мхом валунами. Берега заводи были залиты солнечным светом, но сама полянка оставалась в тени буков. Алина сидела и читала книгу.

Джек изумился. Женщина? Читает книгу? В лесу? Единственными людьми, которые читали книги, были монахи, да и среди них мало кто читал что-нибудь, кроме Библии. Да и книга-то эта была необычная - гораздо меньше, чем хранившиеся в монастырской библиотеке фолианты, словно ее специально изготовили для женщины или для кого-то, кто хотел постоянно носить ее с собой. Джек был так удивлен, что даже позабыл о своей робости. Он вылез из кустов на полянку и проговорил:

- Что ты читаешь?

Алина подскочила и уставилась на него полными ужаса глазами. Джек понял, что напугал ее. Он почувствовал себя страшно неуклюжим и уже подумал, что снова все сделал не так, как надо. Ее правая рука скользнула под левый рукав. Мгновение спустя Алина его узнала, и ее страх моментально прошел. Она казалась спокойной и - к досаде Джека - слегка раздраженной. Он видел, что Алина не рада его приходу, и уже готов был повернуться и скрыться в лесу, но когда еще у него будет возможность заговорить с ней? И он продолжал стоять под ее весьма недружелюбным взглядом.

- Извини, я испугал тебя, - пробормотал он.

- Вовсе ты меня не испугал, - тут же возразила Алина.

Джек знал, что это была неправда, но спорить не собирался.

- Что ты читаешь? - повторил он свой вопрос.

Она бросила взгляд на лежащий на коленях томик, и выражение ее лица снова изменилось: теперь она казалась задумчивой и грустной.

- Эту книгу мне привез отец из своей последней поездки в Нормандию. А через несколько дней его бросили в темницу...

Джек придвинулся чуть ближе и посмотрел на открытую страницу.

- На французском! - воскликнул он.

- А ты откуда знаешь? - изумилась Алина. - Ты что, умеешь читать?

- Да... но я думал, что книги бывают только на латыни.

- Почти все. Но это совсем другая книжка, поэма, и называется 'Роман об Александре'.

'Я говорю с ней! - с восторгом думал Джек. - Как чудесно! Но что бы такое еще сказать? Надо поддержать разговор'.

- Гм... да-а... - Он лихорадочно соображал, о чем бы еще спросить Алину. - А про что она?

- В ней рассказывается о короле, которого звали Александр Великий, и о том, как он завоевывал сказочные земли Востока, где драгоценные камни растут, как виноград, и растения разговаривают.

- Как же они разговаривают? У них есть рты?

- Об этом здесь ничего не говорится.

- Как ты думаешь, это правда?

Она взглянула на него с интересом, и он смущенно уставился в ее прекрасные глаза.

- Не знаю, - сказала Алина. - Я всегда пытаюсь разобраться, что в книге правда, а что вымысел. А большинство людей не обращают на это внимания - им просто нравятся разные истории.

- Кроме священников. Они считают, что в Священном Писании ничего не выдумано.

- Что ж, наверное, они правы.

Но к библейским историям Джек относился с некоторым скептицизмом, как, впрочем, и ко всем остальным, однако его мать, которая привила ему этот скептицизм, научила его также быть сдержанным, так что спорить он не стал. Джек изо всех сил старался не смотреть на грудь Алины: он знал, что, если только скосит глаза, она сразу это заметит.

- А я знаю много историй, - сказал он, чтобы хоть как-то поддержать разговор. - Например, 'Песнь о Роланде' и 'Паломничество Уильяма Оранского'...

- Что значит 'знаю'? - перебила Алина.

- Ну, могу их рассказать.

- Как жонглер?*

______________

* Жонглер - странствующий комедиант и музыкант в средневековой Франции.

- А кто такой