'Надо максимально воспользоваться этой встречей', - подумал он.

Было уже половина пятого.

'Она не опаздывает, - пронеслось у него в голове, и сердце его упало. Она просто не может прийти. Надеюсь, она не попала в беду. Надеюсь, дома ее ни в чем не заподозрили. Какое счастье, если бы она сейчас, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, поднялась бегом по ступеням. На ее хорошеньком личике читалось бы беспокойство, и она бы произнесла: 'Простите, что заставила вас ждать. Мне пришлось пойти на ужаснейший званый обед...'

Музей постепенно пустел. Феликс не знал, что делать. Он вышел на улицу, ее нигде не было видно. Вновь поднялся по ступеням ко входу, но тут его остановил швейцар.

- Слишком поздно. Мы закрываем, - сказал он.

Феликс пошел прочь.

Он не мог стоять и ждать ее на ступенях музея посреди Трафальгарской площади - его бы сразу заметили. В любом случае, она уже опаздывает на целых два часа - значит не придет. Она не придет.

'Придется с этим смириться, - подумал он. - Вероятно, она решила, и не без основания, больше не иметь со мной никаких дел. А приходить только для того, чтобы сказать мне об этом, не имело бы смысла. Она могла бы просто послать записку.

Она могла бы послать записку.

Адрес Бриджет у нее был. Она непременно послала бы записку'.

Феликс двинулся в северную часть города.

Прошел по улочкам квартала театров и через тихие площади Блумсбери. Погода начала меняться. Все то время, пока он находился в Англии, погода стояла солнечная и теплая, без дождей. Но в последний день атмосфера начала сгущаться, приближалась гроза.

Он задумался: 'Интересно, каково это - жить в Блумсбери в обеспеченной буржуазной семье, где хватает денег и на еду, и на книги. Но уж после революции мы уберем эти решетки частных парков'.

У него разболелась голова, чего с ним не бывало с самого детства. Возможно, это из-за духоты, подумал он. Но, скорее всего, из-за всех этих волнений. 'После революции, - решил он, - головные боли будут запрещены'.

Ждет ли его записка в доме у Бриджет? Он представил себе ее содержание: 'Дорогой господин Кшессинский, к сожалению не могу сегодня встретиться с вами. С уважением, леди Шарлотта Уолден'.

Нет, только не так. По-другому. 'Дорогой Феликс, князь Орлов находится в доме российского морского атташе, по адресу: Уилтон Плейс, 25 А, третий этаж налево. Ваш искренний друг Шарлотта'. Да, это более похоже на правду.

А если так: 'Дорогой Феликс. Я узнала всю правду. Но мой 'папочка' запер меня в комнате. Прошу тебя, приди и спаси меня. Твоя любящая дочь Шарлотта Кшессинская'. 'Не строй из себя идиота', - выругался он в свой адрес.

Добравшись до Корк-стрит, он внимательно осмотрел дорогу. Полицейских около дома не было, не видно было и плотных парней в цивильной одежде, читающих газеты у входа в паб. Ничего не предвещало опасности. Он немного приободрился. 'Есть что-то чудесное в том, что тебя приветливо встречает женщина, неважно, совсем ли юная девушка вроде Шарлотты или же старая толстуха наподобие Бриджет. Я слишком большую часть своей жизни провел среди мужчин или же в одиночестве', - думал он.

Он постучал в дверь Бриджет. Дожидаясь, пока она откроет, взглянул на окна его прежней подвальной комнаты и увидел на нем новые занавески. Дверь открылась.

При виде его Бриджет широко улыбнулась.

- А вот и мой знаменитый на весь мир террорист, - проговорила она. Входи же, дорогой.

Он вошел в ее жилище.

- Хочешь горячего чая?

- Не откажусь. Он сел.

- Скажите, полиция вас не беспокоила?

- Меня допрашивал старший офицер. Ты, должно быть, важная птица.

- Что вы ему сказали?

В глазах ее мелькнуло презрение.

- Он оставил свою дубинку дома - но ничего от меня не добился.

Феликс улыбнулся.

- Вы не получали письма...

Но она продолжала тараторить.

- Хочешь снова снять ту комнату? Я сдала ее другому, но я мигом выставлю его - он носит бакенбарды, а я терпеть не могу бакенбарды.

- Нет, мне не нужна та комната...

- Я вижу, ты спал на улице.

- Верно.

- Вижу, ты не сделал того, для чего приехал в Лондон.

- Нет, не сделал.

- Что-то произошло - ты так изменился.

- Да.

- Что же именно?

Внезапно он почувствовал прилив благодарности за то, что мог кому-то раскрыть душу.

- Когда-то давным-давно я любил одну женщину. Она родила ребенка, о котором я ничего не знал. И вот несколько дней назад... я встретил свою дочь.

- Вот оно что.

Она бросила на него полный жалости взгляд.

- Ах, ты бедняга. Как будто у тебя и без того мал хлопот. Так это она написала письмо?

Феликс усмехнулся, довольный.

- Так значит, есть письмо.

- Полагаю, ты из-за этого и пришел.

Подойдя к камину, она просунула руку за часы.

- И эта несчастная девушка принадлежит к кругу сильных мира сего, к угнетателям и тиранам?

- Да.

- Я так и поняла по гербовой бумаге. Тебе не очень-то везет, правда?

С этими словами она протянула ему письмо.

На обратной стороне конверта Феликс увидел герб. Разорвал конверт, из него выпали два листка, заполненные аккуратным, красивым почерком.

Уолденхолл

1-ое июля 1914 г.

Дорогой Феликс,

К тому времени, когда вы получите это, вы напрасно прождете меня там, где мы назначили встречу. Мне ужасно жаль, что я подвела вас. К несчастью, нас видели вместе в тот понедельник, и теперь все думают, что у меня тайный любовник!

Если она попала в беду, то тон ее письма довольно жизнерадостен, подумал Феликс и стал читать дальше.

'Меня отправили в деревню до конца светского сезона. Однако, нет худа без добра. Никто не желал говорить мне, где находится Алекс, но теперь я знаю - он здесь!'

Феликса переполнило ощущение мстительного триумфа.

- Так вот, где крысы устраивают свое логово.

- Эта девушка поможет тебе? - спросила Бриджет.

- Она была моей последней надеждой.

- Тогда понятно, почему у тебя такой озабоченный вид.

- Верно.

'Садитесь в поезд на Ливерпуль-стрит и доезжайте до Уолден-холла. Это и есть наша деревня. Дом находится в трех милях от деревни, если идти по северной дороге. Но ни в коем случае не подходите к