8.00. Моя квартира. Из-за смерти Дианы Ричард Финч отменил все материалы, связанные с Тайской Наркоманкой (мною), и дал мне два дня на восстановление. Никак не могу смириться с этой смертью, да и вообще ни с чем. Может, теперь начнётся национальная депрессия? Это, вне всякого сомнения, конец эры, но в то же время и начало другой - так наступает осенний период года. Время для новых начинаний.

Твёрдо решила не повторять старых ошибок - не тратить всю жизнь на проверку автоответчика, ожидание звонка от Марка, а быть спокойной и уравновешенной.

8.05. Но по какой причине Марк порвал с Ребеккой? Чем объяснить, что она теперь встречается с очкастым Джайлсом Бенвиком? Неужели Марк полетел в Дубай, так как всё ещё любит меня? Но почему тогда мне не перезвонил? Почему? Почему?

Ладно, всё это теперь меня не беспокоит, я работаю над собой. Собираюсь в салон сделать эпиляцию.

10.30. Снова дома. Приехала в салон поздно (в 8.30) - косметолог не пришла 'из-за принцессы Дианы'. Дама в приёмной отнеслась к этому с изрядным сарказмом, а я заметила: кто мы такие, чтобы судить о чувствах других? Если всё это чему-то нас и научило, так не судить ближних.

На обратном пути, однако, не удалось сохранить позитивный настрой: на Кенсингтон Хай-стрит попала в огромную пробку, и обычная, десятиминутная дорога домой оказалась длиннее в четыре раза. Когда уже была у светофора, выяснилась причина - дорожные работы, весьма вялые из-за отсутствия их исполнителей. Табличка гласила: 'Рабочие на этой дороге решили прекратить работу на четыре дня в знак уважения к принцессе Диане'. О-ох, лампочка на автоответчике мигает.

Это Марк! Голос звучал слабо, заглушаемый треском.

- Бриджит... только сейчас узнал. Очень рад, что ты на свободе, очень рад. Вернусь позже, через... - Что-то громко зашипело, и связь прервалась.

Через десять минут снова звонок.

- О, привет, дорогая, знаешь что... Мама, моя мама! Огромный, непреодолимый прилив любви меня захлестнул.

- Что? - откликнулась я, чувствуя, что из глаз брызнули слезы.

- 'Иди тихо среди шума и суеты и помни, какое спокойствие можно найти в тишине'. Последовала длинная пауза.

- Мам? - позвала я наконец.

- Тсс, дорогая, тишина. - Опять пауза. - '... Помни, какое спокойствие можно найти в тишине'.

Сделав глубокий вдох, зажимаю трубку подбородком и продолжаю варить кофе. Постигла уже важную вещь - надо отстраняться от посторонних психозов: у человека хватает поводов для беспокойства о том, чтобы самому не сбиться с курса. Зазвонил мобильный.

Пытаясь не обращать внимания на первый телефон (весь вибрирует, из трубки несутся крики:

'Бриджит, ты никогда не достигнешь душевного равновесия, если не сумеешь работать с тишиной!'), нажимаю кнопку ОК на мобильном: папа.

- Ах, Бриджит, - произнёс он по-военному жёстким голосом, - не поговоришь ли с матерью по обычному телефону? Кажется, она дошла до крайнего состояния.

Она 'дошла до крайнего состояния?' Неужели им совсем на меня наплевать на их собственную плоть и кровь? Из 'обычного телефона' доносились всхлипывания, визги и необъяснимый грохот.

- О'кей, папа, пока. - Снова беру трубку с маминым голосом.

- Дорогая, - хрипит мама шёпотом, полным жалости к себе, - мне надо кое-что тебе сообщить. Не могу больше скрывать это от своей семьи и любимых людей.

Стараясь не заострять внимание на разнице между 'семьёй' и 'любимыми людьми', подбадриваю:

- Положим, ты не обязана говорить мне, если не хочешь.

- А что мне ещё остаётся? - надрывно кричит мама. - Жить во лжи?! У меня зависимость, дорогая, зависимость!

Ломаю голову: от чего, по её мнению, у неё может возникнуть зависимость? Мама никогда не пила больше одного бокала сливочного шерри, с тех пор как Мейвис Эндерби напилась на собственном двадцать первом дне рождения в 1952 году и её пришлось доставлять домой на раме велосипеда, принадлежавшего, помню, некому Пиви. Потребление ею наркотиков ограничено одной таблеткой от кашля дважды в год - так она избавляется от приступов, которые на неё находят во время представлений Кеттерингского любительского драматического общества.

- У меня зависимость, - повторяет мама, а затем выдерживает драматическую паузу.

- Так, - киваю я, - зависимость. А от чего именно?

- От отношений, - поясняет она. - У меня зависимость от отношений, дорогая... Роняю голову на стол.

- Тридцать шесть лет жизни с папой! - продолжает мама. - И я ничего не понимала...

- Но, мама, если ты замужем, это вовсе не значит...

- О нет, я независима от папы. У меня зависимость от развлечений. Я сказала папе, что я... О-о-о, мне пора лететь - опаздываю на утверждение ролей.

Сижу уставившись на кофеварку, мысли смешались. Неужели родители не знают, что со мной произошло? Неужели мама в конце концов перешла грань разумного?

Снова телефон - папа.

- Извини нас.

- Что происходит? Ты сейчас с мамой?

- Ну да... то есть вроде того... э-э-э... это называется 'рэйнбоуз'.

Лунатики? Сайентологи? Сектанты?

- Это... ммм...реабилитационный центр.

О боже, выходит, не одна я беспокоюсь из-за папиного пьянства. Мама рассказала, что однажды вечером, когда они навещали бабушку в Сэйнт Аннз, он поехал в Блэкпул и прибыл в дом для престарелых совершенно пьяный, с бутылкой виски в одной руке и пластиковой куклой Скэри Спайс - в другой (у куклы привязаны к груди фальшивые челюсти). Позвали, конечно, врачей, и прямо из бабушкиного Сэйнт Аннз отправились в реабилитационный центр, где мама - как обычно - не собиралась оставаться в тени.

- Здесь считают, главная проблема не виски. Так я маскирую якобы свою боль или что-то подобное из- за всех этих Хулио и Веллингтонов. По плану предполагается - мы вместе потакаем её зависимости от 'развлечений'.

О боже, лучше уж не рассказывать маме с папой про Таиланд, во всяком случае пока.

22.00. Всё ещё дома. Вот видите - ура! Весь день напролёт все убирала, наводила порядок, и теперь всё прилично. Почта разобрана (во всяком случае, собрана в стопку). И Джуд права: нелепо четыре месяца сидеть с проклятой огромной дырой в стене - просто чудо, что никто до сих пор не забрался по задней стене и не влез в квартиру. Больше не собираюсь поддаваться на эти бессмысленные отговорки Строителя Гари. У Джуд есть приятель-юрист, который написал ему письмо. Вот что может сделать человек, если он стал новой, сильной личностью!

Уважаемый сэр!

Мы. действуем от имени мисс Бриджит Джонс.

По нашей информации, около 5 мая 1997 г. наша клиентка заключила с Вами устный контракт, согласно которому Вы обязались расширить её квартиру (построить второй кабинет-спальню и крытую террасу) за вознаграждение (назначенное вами) 7 тыс. фунтов. 21 апреля 1997 г. наша клиентка заплатила Вам 3500 фунтов в качестве аванса за начатую работу. По чётко определённому условию контракта работу следовало завершить не позднее чем за шесть недель с момента этой выплаты.

25 апреля 1997 г. Вы начали работу и пробили во внешней стене квартиры дыру размером 5x8 футов. Затем в течение нескольких недель Вы работу не продолжили. Несколько раз наша клиентка пыталась связаться с Вами по телефону, оставляя сообщения на автоответчике; на них Вы не ответили. Наконец, 30 апреля 1997 г., Вы вернулись в квартиру нашей клиентки, когда она находилась на службе.

Однако, вместо того чтобы продолжить работу, которую обязались выполнить, Вы лишь прикрыли полиэтиленом дыру, которую произвели во внешней стене квартиры. С тех пор Вы не возвращались, чтобы закончить работу, и не ответили ни на одно из многочисленных сообщений с требованием сделать это, которые наша клиентка оставляла Вам на автоответчике.