— Вас это смутило?

— Теперь, когда я понял, что это именно она, смущает.

— И у двойняшек бывают разные взгляды на то, что можно, а что нельзя, — мягко сказала она. И, помедлив: — Я догадываюсь, о чем вы подумали. Но до сих пор не было и намека на… Иначе мы бы тут не оставались. — Пауза. — Джун всегда к таким вещам относилась без комплексов, не то что я. Раз ее даже чуть не отчис…

Прикусила язык, но было уже поздно. Сделала молитвенный жест, точно прося о снисхождении за свою оплошность. По лицу ее разлилось такое уныние, что я усмехнулся.

— Вы учились не в Оксфорде, потому что там я о вас не слышал. Так из-за чего ее чуть не отчислили из… второго университета?

— Господи, ну и дура же я. — Натянуто-заискивающий взгляд. — Не говорите ему.

— Обещаю.

— Ерунда. Позировала голышом. Смеха ради. Вышел скандал.

— На каком факультете?

Мягкая улыбка.

— Потерпите. Еще рано.

— Но в Кембридже? — Неохотно кивнула. — Блаженный Кембридж.

Мы помолчали. Потом, понизив голос, она произнесла:

— Он видит нас насквозь, Николас. Если я расскажу больше, чем вам положено знать, он все равно пронюхает.

— Не ждет же он, что я поверю в его сказки про Лилию.

— Нет. Не ждет. Можете не притворяться, что верите.

— Неужели и это предусмотрено сценарием?

— Да. В каком-то смысле да. — Глубоко вздохнула. — Скоро ваша доверчивость подвергнется не таким еще испытаниям.

— Скоро?

— Насколько я в нем разбираюсь, и часа не пройдет, как вы начнете сомневаться во всем, что я вам сейчас рассказала.

— Лодку вел он?

Кивнула.

— А сейчас, наверно, наблюдает за нами. Ждет своей очереди.

Я исподлобья взглянул в сторону виллы, на лес за ее спиной; еле удержался, чтоб не обернуться. Никого.

— Сколько у нас с вами времени?

— Достаточно. Это во многом зависит от меня. Нагнулась, сорвала веточку с куста душицы у скамейки, понюхала. Я рассматривал лес на склоне, надеясь заметить цветное пятно, быстрое движение. Сплошь деревья, обманные дебри. Она ловко избегала множества вопросов, которые мне не терпелось задать; но чем дольше я с ней общался, тем больше интуитивных, внесловесных ответов получал; вырисовывался образ девушки хоть и симпатичной, но замкнутой; живущей умом, а не телом, однако с мучительно дрожащей в груди пружинкой, что ждет лишь слабого прикосновения, чтобы распрямиться; университетские спектакли, похоже, помогали ей отводить душу. Я понимал, что и сейчас она по-своему лицедействует, но то была скорее защитная реакция, способ скрыть истинные чувства ко мне.

— По-моему, одна из сюжетных линий требует особой подготовки, — сказал я. — Ее с наскоку не сыграешь.

— Какая именно?

— Наша с вами.

Разгладила юбку на согнутом колене.

— Думаете, только вы сегодня получили обухом по голове? Два часа назад я впервые услыхала о вашей подружке из Австралии.

— Внизу я поведал вам все без утайки. Не сочиняйте лишнего.

— Извините мою навязчивость. Просто…

— Что — «просто»?

— Хотела убедиться. Что вы со мной не шутите.

— Если меня пригласят в Бурани, в Афины я ни за что не поеду. — Промолчала. — Так и задумано?

— Кажется. — Пожала плечами. — Как Морис решит. — Заглянула мне в глаза. — Мы и вправду только мухи в его паутине, точь-в-точь как вы. — Улыбнулась. — Вилять не стану. Он собирался вас пригласить. Но за обедом предупредил, что может передумать.

— Разве он не ездил в Нафплион?

— Нет. Он весь день был на острове.

Я смотрел, как она водит пальцем по веточке душицы.

— Но я не закончил. В первом действии вам явно полагалось мне понравиться. Как бы там ни было, вы этого добились. Пусть вы муха, но не только та, что попала в паутину — еще и та, которую насаживают на крючок.

— Не настоящая?

— На искусственную рыба подчас лучше ловится. — Опустила глаза, не ответила. — У вас такой вид, будто эта тема вам неприятна.

— Нет, я… вы совершенно правы.

— Если вы кокетничали со мной из-под палки, скажите честно.

— Я не могу ответить ни да, ни нет. Все гораздо сложнее.

— И что теперь?

— То же, что было бы, познакомься, мы случайно. Следующий шаг.

— А именно?

Заколебалась, с чрезмерным старанием обрывая с ветки листики.

— Наверное, мне захотелось бы узнать вас поближе. Я вспомнил утреннюю сцену на берегу, но догадался, что она имеет в виду: ее истинное «я» не терпит спешки. И что надо внушить ей, что я это понял. Сгорбился, уперся локтями в колени.

— Больше мне ничего и не нужно.

— Глупо скрывать, — медленно произнесла она, — что, по его расчетам, вы должны стремиться сюда каждую субботу, чтобы встретиться со мной.

— Он не ошибся.

— Тут есть еще одна помеха. — Голос ее дрогнул. — Раз всю правду, так уж всю.

Она умолкла, и я ляпнул наобум:

— Как зовут эту помеху?

— Да нет, я просто заявила Морису, что исполню его желание, сделаю утром, что требуется по роли, но в рамках…

— Благопристойности.

— Да.

— Он что, предлагал вам…?

— Ни в коем случае. Он то и дело повторяет, чтоб мы делали только то, что нам хочется.

— Так и не намекнете, чего он, собственно, добивается?

— А самим вам как кажется?

— Бог знает почему, у меня ощущение, что на мне ставят опыты, как на кролике. Это глупо, ведь я появился тут случайно, три недели назад. Попросил стакан воды.

— А по-моему, не случайно. То есть вы, конечно, могли и сами прийти. Но если б не пришли, он бы это и по-другому устроил, — сказала она. — Нас он заранее предупредил, что вы появитесь. Как только выяснилось, что предлог, под которым нас сюда заманили, выдуман.

— Уверен, он посулил вам нечто посущественнее, чем детские розыгрыши.

— Да. — Повернулась ко мне с извиняющейся миной, вытянув руку вдоль спинки скамьи. — Николас,