и камней дает нагрев. Ты заметил, что на поверхности заметно потеплело? Просто жара.
— Давай уберем эти две статуи, — сказал Калл. — Вращение может в любую минуту замедлиться снова. А, может, наоборот. Бог его знает, что может произойти.
— Какой смысл, — сказал Федор мрачно, — нас размелет на куски так же как этих… этих…
Он указал на несколько тел поблизости. Они выглядели так, как будто по ним проехался паровой каток, а за ним еще и борона.
— Может это и бесполезно, — сказал Калл, — но нужно попытаться… Пока мы живы…
— А почему нас должны пощадить? — возразил Федор. — Мы грешники, мы должны…
— ГРЕШНИКИ, — прошептала Филлис. — О, Боже, мы — грешники. И теперь должны заплатить за это. О, Боже, я на самом деле раскаиваюсь.
— Замолкни! — рявкнул Калл. — Замолчите оба!!! Если вы сейчас не прекратите причитать, как две истеричные старухи, и не поможете мне вытащить отсюда этих двух идолов, я одним пинком под зад вышвырну наружу обоих. Тогда посмотрим, как вам удастся выжить! Что, черт побери, с вами случилось? Вы хотите покончить свои жалкие жизни самоубийством? Но вы ведь знаете, какой это грех! А сидеть сложа руки — это чистой воды самоубийство, и вы прекрасно об этом знаете. Федор, что случилось с тобой? Ведь это ты все затеял! А теперь ты вдруг потерял всякое мужество?
— Это Апокалипсис, — пробормотал Федор, скривив свои алые губы. — Это судный день! Кто может выстоять против гнева Господнего?
— Ты ничего не знаешь о гневе Господнем! — возразил Калл. — Помоги мне выкатить этих идолов, а то получишь гнев господний как раз в точку соприкосновения своего зада с моим сапогом.
— Все, что я сейчас должен сделать, — это уйти, — сказал Федор спокойно. — Я ни капельки тебя не боюсь!
— Хорошо, — успокоился Калл. — Но ты поможешь мне?
Молча он подошел к статуе и начал ее толкать. Федор, все еще всхлипывая, пришел ему на помощь. Второй идол оказался легче первого и был не таким угловатым. С ним они справились быстрее.
Но третья статуя была самой большой и находилась дальше всех от входа. Ее раскинутые в стороны руки как будто хотели вцепиться в металл. После каждого рывка мужчины останавливались, чтобы перевести дыхание и отдохнуть. Затем Калл обругал Филлис и велел ей подняться. Женщина застонала и подняла голову; спутанные грязные волосы падали на лицо — и через эти сосульки на Калла уставились воспаленные глаза. Все ее тело было грязным и окровавленным, губы распухли, на одной груди был заметен громаднейший кровоподтек.
— Я так устала, — простонала Филлис. — Я не могу тебе помочь. Я не в состоянии. И вообще, к чему эта борьба? Федор прав, мы обречены.
Калл поставил ногу ей на плечо и сильно толкнул. Филлис упала на спину.
— Не валяйся на спине, грязная шлюха! — закричал Калл. — Это раньше ты могла получать все радости жизни, не меняя позы, но те деньки прошли! Вставай! А то я сейчас кое-куда приложусь!
Женщина попыталась плюнуть ему в глаза, но сил не хватило даже на это: коричневая слюна повисла на ее подбородке.
— Только о себе и своей несчастной шкуре — вот все, о чем ты можешь думать, — хрипло прошептала она. — Почему бы тебе не умереть, прекратив тем самым свое убогое существование?
— Потому что я этого не хочу, — огрызнулся Калл. — Я тебе сказал, вставай! Да поживей!
Он наклонился, взял ее под мышки и поставил на ноги. Филлис покачнулась и, если бы Джек не подержал ее, то упала бы снова. Ее тело было холодным и скользким от пота. Филлис дрожала: ужас парализовал ее.
— Я не хотела, — всхлипывала она. — Это просто потому, что я прошла через большее, чем могу вынести. Я хочу, чтобы все это прошло. Прошло, как можно быстрее.
— Я тоже не хотел, — сказал Калл. — Но я должен был что-то сделать, чтобы заставить тебя подняться. Ну, а теперь помоги нам. Поддержи нас.
Филлис попыталась помочь толкать идола, но при первой же попытке слабые женские руки соскользнули, и Филлис упала на камни.
— Я опять ушиблась, — застонала она.
Калл поднял ее на ноги и попросил:
— Ну, попробуем еще. Ну хоть раз!
Они одновременно уперлись в статую и перевернули ее на другой бок. Калл, как и остальные, задыхался, но собрав все оставшиеся силы, он закричал:
— Следующее землетрясение не будет нас ждать! Ну, еще разок!
Идол медленно перевернулся. Он поднялся на руке и с глухим стуком упал на серый металл цилиндра. Наполовину он уже был снаружи.
— Ну, и еще разок, — сказал Калл, но это прозвучало не очень-то призывно. Он и сам понимал, что сил почти не осталось.
Но бросить начатое он не имел права. Сделать это сейчас — значит, бросить на ветер все предыдущие усилия. Он и так за всю свою жизнь растратил очень много сил. Он и так столько раз сдавался, когда до желаемого оставался всего лишь последний рывок. А хотел ли он? Может, сдавался — потому что боялся выиграть?
Джек перешагнул через статую и вылез наружу, на песок. Пыли в воздухе было столько, что он начал чихать. А легкие, казалось, сжала чья-то сильная горячая рука. Каллу с трудом удалось подавить приступ кашля.
Он наклонился и двумя руками ухватился за голову идола.
— Толкайте! — крикнул он. — Я буду тянуть его на себя.
— Хорошо, брат, — согласился Федор. — Раз уж вы так хотите жить, не буду вам препятствовать. Может и вас Бог послал, чтобы помочь мне. А я помогу вам…
— Да пошел ты со своим богом, — выругался Калл.
Федор замолчал в негодовании. Калл улыбнулся, потому что идол стал продвигаться вперед даже быстрее, чем он рассчитывал. Неужели замечание на самом деле так рассердило Федора, что дало свежие силы? Конечно же, Джек не планировал этим высказыванием усилить старания Федора, но получилось очень кстати.
— Ну, вот, — сказал он, победоносно глядя на своих помощников, — вот мы и вытащили. Я же говорил вам…
Он замолчал; его ноги почувствовали слабую вибрацию земли. А это предвестник более сильных толчков. Он тут же запрыгнул в трубу и побежал вглубь. На ходу он закричал:
— СЮДА! Скорее! На пол!
Он лег на пол и приказал Федору и Филлис:
— Ложитесь! Ты, Федор, так, чтобы я мог ухватить тебя за колени. А ты, Филлис, — чтобы могла схватиться за мои. И держитесь крепче!
Ему не надо было говорить, что надо торопиться: цилиндр уже дрожал.
— Когда цилиндр начнет качаться, — сказал он, — напрягитесь. Может, мы сумеем образовать кольцо и не будем болтаться по всей трубе. Хватайтесь покрепче. Это будет самое сильное землетрясение. Я чувствую это!
Не успел Джек договорить, как цилиндр покатился. Он катился слишком медленно, и удержаться на одном месте было невозможно.
Где-то вдалеке раздался грохот. Он все усиливался, и вскоре оглушил людей; в цилиндр посыпалась пыль. Теперь они вращались так быстро, что центробежная сила прижала их к стенкам и сдвинуться с места уже никто не мог, даже при желании.
Первое же препятствие — и их раздавит в лепешку.
Но через какое-то время Калл заметил, что толчки и удары прекратились, цилиндр стал вращаться ровно и плавно, как будто летел по воздуху.
Джек повернул голову и посмотрел в отверстие трубы. Сначала кроме пыли ничего не было видно: глаза слезились. Когда пыль чуть осела, он увидел серые облака. Трудно было понять, что происходит.
